1632-vtrehub

Гретхен и раньше видела очки, но только на старых и богатых и никогда – на молодых. И уж точно ни разу – на поле боя. Глаза паренька, увеличенные линзами, были ярко-зелёными. Здоровые глаза. Они были единственным в нём, что выглядело взрослым, не детским. Гретхен помнила тот огонь, что вспыхнул в них и ту злость, с которой он пошёл наперерез наёмникам.

Что тут сказать, смелый мальчик. Глядишь, и сейчас справится. Ну а если нет, тогда он слишком уж невинен. Такие люди глупы своей особенной глупостью. Она и сама помнила, какой глупой была раньше. Два года назад. Да целую жизнь назад.

«Пжалста,» - выдавила она из себя, собирая в кулак все свои крошечные знания английского, подхваченные у каких-то наёмников. «Смотреть –  » - она не знала, какое слово подобрать. Затем, вспомнив, произнесла: «Прочь.»

Он уставился на неё. «Смотреть прочь,» - повторила она. И,  уже умоляющим тоном,  добавила: «Пжалста…»

Она издала глубокий вздох. Он, похоже, не понял. Пухлое личико выглядело озадаченным. Невинным, таким неведающим. Гретхен глянула ему в глаза и решила, что ей ничего другого не остаётся, кроме как довериться им.

«Воды!» - вновь прошипел Диего. «Тащи сюда мою сучку!»

Гретхен кивнула в сторону раненого испанца, рядом с которым сидела на коленях. «Он обижать – » - она напряглась, пытаясь вспомнить, как сказать это в будущем времени. Ага! «Он будет обижать майне Швестер.»

Парень опять не понял. Видно, слова были ему незнакомы. И опять Гретхен была вынуждена срочно найти  в памяти подходящее английское слово. Так и не найдя его, она пустилась в обход: «Майн – мой женски – Брудер!»

Его глаза расширились. «Вашу сестру?» Вот оно, слово! Гретхен кивнула и вынула из натель-ного нож. «Пжалста. Смотреть прочь!»

Глаза стали ещё шире. Ох и зелёные же! Конечно, тут и без очков всё ясно. Паренёк приот-крыл было свой пухлогубый ротик, хотел, наверное возразить. Ну, или приказать. Но тут же захлопнул, губы его сомкнулись, глаза уставились на неё.

«Воды, манда ты грёбаная,» - прохрипел Диего и добавил ещё что-то по-испански. Слов Гретхен не поняла, ну разве что «puta³⁹».

Зато парень, видно, понял. Лицо его стало красным от злости. А может он вовсе не был так уж невинен, каким казался?

Внезапно он припал на одно колено, нависнув над ними. Гретхен в ту же секунду поняла, что он делает – отгораживает их от других людей на поле. Он ещё что-то проговорил, по-английски, но она не поняла. Да и зачем? Его глаза говорили лучше любых слов.

Гретхен резала курей лет с пяти. И на Диего не ушло больше времени, чем на курицу. Маленький нож  перерезал сонную артерию как бритва. Кровь толчками лилась на землю с противополож-ного бока. На неё не попало ни капли. Резать курей у неё всегда хорошо выходило.

Диего был крепким гадом. Так что Гретхен для пущей уверенности резанула ножом до самого уха. Потом провернула трехдюймовое лезвие три-четыре раза в его мозгах. Крепкий гад, но не настолько. От такого издох бы и сам Сатана, чем отродьем Диего наверняка и был.

Закончив, она обстоятельно вытерла лезвие о рукав испанца прежде чем опять спрятать его в нательное. Убийство Диего доставило ей огромную радость. Но странным образом она испытывала радость и глядя на мальчика. Пока всё происходило, он молчал. Но глаз не отводил. Ни на миг.

Здоровые глаза. Яркие такие, зелёные. Гретхен подумалось, что очки ему нужны, чтоб девчонок очаровывать.

Она поднялась. Одно дело сделано, ещё одно предстояло. А может и два.

Как выяснилось, всё-таки только одно. Людвиг был уже мёртв. Его огромное тело было разорвано в клочья сильным оружием незнакомцев в пятнистой одёже. Гретхен смотрела на него. В ней теплилась надежда, что Людвиг был ещё жив, и она могла бы насладиться казнью человека, убившего её отца и насиловавшего её на протяжении двух лет. Её вдруг захлестнула волна жгучей ненависти.

И тут она увидела маленькую руку – как третью? – протискивавшуюся из-под тяжеленного туловища Людвига, и ненависть тут же сменилась надеждой. А вдруг, в этот единственный раз в своей жизни, Людвиг сгодился на что-то хорошее?

Паренёк помог ей сдвинуть тело Людвига в сторону. Под ним, как котёнок подо львом, лежал её брат Ханс. Живой!

Чуть живой, но живой. Отпихнув Людвига, Гретхен увидела странные раны на его спине. Оружие незнакомцев – да что бы этот жуткий стук не издавало, – оказалось  достаточно мощным, чтобы пробить броню на Людвиге, свалить его и поразить её стоящего за ним брата. Но видно пули ослабели, так что брата не  убило на месте.

Гретхен склонилась на коленях над братом и перерезала ремни, стягивавшие его дешёвую кирасу. После чего она как могла нежно ощупала пальцами его раны. Проблеск надежды, осветивший было её сознание, тут же угас. Одна из пуль пробила ему грудную клетку. Даже если б её удалось удалить, она конечно же попробует своим ножичком, в рану наверняка проникнет зараза. Она знала эту заразу. Мужики редко выживали от этой заразы, даже матёрые-здоровые, не то что её щупленький братишка.