1632-vtrehub

Никто из офицеров не посмел возмутиться подобной отповедью. Частично потому, что это была правда в чистом виде, но в основном потому, что возражать Валленштайну было опасно. Богемский генерал, точнее сказать – главный наёмник, - мог вытерпеть, когда с ним спорили, воз-ражали, даже ссорились. Но с теми, кто противился его авторитету расправа была короткой. И если дело доходило до расправы, то и тут Валленштайн мыслил «не по-солдатски». У этого человека была душа убийцы, а не благородного бойца.

- Это совершенно неважно, - произнёс он повелительно. – Какой бы ни была причина, будь то некомпетентность, нехватка сил или, что, как я подозреваю, вернее всего – американцы знают что-то, чего не знаем мы, - узнать её на собственной шкуре её предлагаю испанцам, но не нам.

Все присутствующие согласно кивнули. В едином для всех жесте проявилась общая для всех наёмников радость ожидания выплаты им при том, что другие до неё не доживут.

Валленштайн опёрся на стол. И снова его пальцы уткнулись в карту.

- Итак, испанцы в открытую – здесь, в Айзенахе. Вы, Пикколомини, - здесь, в Зуле, - отвлекающий. Этого будет достаточно для отвлечения сил. И тогда…

Он убрал палец с карты и рубанул по ней ребром ладони.

- Хорваты пройдут здесь, по прямой через лес. Завербованные нами охотники заверили меня, что имеется надёжная тропа, ведущая по незаселённой территории. По ней хорваты смогут выйти на позиции для атаки незамеченными. И некому не будет противостоять им кроме городских полицейских.

Он потянулся через стол за картой поменьше. Ухватив её пальцам, он потянул её в центр большой.

«Здесь,» - сказал он, указывая пальцем. Главнокомандующий повернул голову в сторону командира хоратской конницы генерала Галласа. «Убедитесь, что хорваты поняли свою задачу. Главный удар должен быть нанесён именно здесь.»

Галлас внимательно изучал место на карте,на которое указывал Валленштайн. То был очень подробный план города, скорее – городка, под названием Грантвилл. Его составили за последние несколько недель, опираясь на рапорты десятков шпионов.

Галлас удивленно насупил брови.

- Не в самом городе?

- Нет, конечно нет, - отмахнулся Валленштайн. – Естественно, некое достаточное число кавалерис-тов должно совершить набег на город, натворить там дел, - со злой усмешкой разъяснял Валлен-штайн. – И чем больше евреев они при этом вырежут, тем лучше.  Но главный удар следует наносить здесь.

Он выпрямился и стоял прямо во весь своё немалый рост.

- Кардинал Ришельё может нести свою чушь о деньгах, банкирах и прочих своих еврейских штуч-ках. Но именно здесь сердце этих соединённых Штатов. Я тщательно изучил все донесения и пришёл к этому выводу. Именно там настоящее логово новоявленного змея – там, где он высиживает своё потомство.

Он наклонился и в очередной раз ткнул в карту своим дьявольским пальцем.

- Здесь. Сжечь дотла, разрушить до основания. Убить всех до единого, даже собак, если таковые обнаружатся.

Валленштайн заржал. Его собственный смех был столь же непристойно-мерзким, как и смех любого из его подчинённых. «Кто знает, а вдруг это замаскированные евреи?»

Глава 50

«Не нравится мне это, - негромко проворчал Густав Адольф. Он расправил пальцами письмо в руке. «Никак не нравится.»

Он поднял голову и и взглянул в глаза Торстенссону: «Леннарт, как вы думаете, что за нужда Бернарду совершать подобные манёвры? Так далеко к югу?»

У молодого генерала-артиллериста уже созрела саркастическая  реплика – может, хочет полюбоваться своим отражением в Женевском озере, - но всё же сдержался, почувствовав что король не склонен шутить, и взмахом головы указал на письмо:

- У Акселя есть соображения?

Король отрительно покачал головой.

- Нет, но он озабочен, я это чувствую .

Они стояли на стене редута, построенного шведской армией на реке Реднитц у самых границ Нюрнберга. Торстенссон повернулся и застыл, гляда на северо-запад. Король повторил его движение. Оба напрягали всё своё воображение, стараясь представить себе пейзажи Рейнланда. О чем он только думал, этот Бернард Заксен-Веймарский? Не было никакой причины отводить войска так далеко на юг, до самого Кёльна.

Их глаза скользнули, не останавливаясь по внушительным укреплениям, окружавшим город. Большую часть их составляли земляные валы, в большинстве своём – свежевозведённые. Как и их собственный редут, их в спешке насыпали за месяц до того.

Сразу после вступления в город 3-го июля король приказал использовать жителей для фортифика-ционных работ. Жители нисколько не жаловались. Нюрнберг сам провозгласил себя союзником Густава, так что они вполне даже были рады, что ему удалось сдержать своё обещание: Нюрнберг не станет вторым Магдебургом.