1632-vtrehub

Изумление его прошло довольно быстро. Франсиско был моложе всех остальных недавно при-бывших представителей семьи Абрабанель, ему едва исполнилось двадцать шесть. Но очень скоро выяснилось, что он в полной мере обладает талантами своего деда и предприимчивого «матриарха», доньи Грасии Мендес, создавшей у приумножившей состояние их семейной ветви. Вся неделя после его прибытия прошла в непрерывных переговорах с Майком и Чрезвычайным комитетом. Франсиско твёрдой рукой вёл дела всех Абрабанелей. Возможно, именно из-за детс-тва и юности, проведённых в мусульманской Турции, Франсиско значительно меньше других отпугивал столь необычных характер американцев и их нового общества.

«Да какая разница?» - вопрошал он. Приятный худощавый молодой человек обвел взглядом лица евреев, собравшихся в гостиной Ротов. Самих Ротов среди присутствовавших не было. Они вежли-во сочли за лучшее предоставить возможность Абрабанелям, обсудить семейные дела в своём кругу.

Франсиско на мгновение бросил взгляд на Ребекку. В его глазах проскользнула тень. Даже в далё-ком Стамбуле были наслышаны об уме и красоте дочери доктора Балтазара. Франсиско был в числе прочего уполномочен семьёй подыскать себе невесту во время поездки.

Но если тень и проскользнула, то лишь на миг. Франсиско был опытным дипломатом, по правде говоря – начинающим государственным деятелем, при всём своём «нежном возрасте», а вовсе не олухом, охваченным любовной лихорадкой. Ему вообще никогда не составляло труда смотреть правде в глаза, а как хладнокровный адепт Макиавелли, он видел и оборотую сторону происходя-щего. Американцы скорее рано, чем поздно, будут повязаны с окружающим миром узами крови, торговли и межгосударственных отношений. А Франсиско верил в кровные узы так же, как он верил, что сорлнце взойдёт и завтра. Именно они удерживали семью на плаву столетиями.

«Взгляните в глаза реальности,» - обратился он к присутствовавшим. - «Когда ещё, с тех пор, как династия Альморавидов правила в Сфараде, перед нами открывалась такая возможность?» Он потянулся за чашкой и отхлебнул того самого драгоценного кофе, который сам же и привёз.

Он продолжил: «Да никогда. И нигде, даже у Османов. Да, мы неплохо устроились в их империи, даже очень неплохо. Но нам позволено существовать лишь по милости султана.» Он сцепил пальцы: «А новый султан…»

Договаривать он не стал – нужды не было. «Есть времена, когда нужно проявить отвагу.» - заявил он. – «И сейчас как раз такое время.»

Он повернулся лицом к Мозесу, чьи сомнения были наибольшими из всех присутствовавших. Что было и неудивительно, ведь его ветвь клана жила в самом логове Габсбургского чудовища.

- Вы можете оставться в тени, - предложил ему Франсиско. – Американцы не заинтересованы в поставках из Габсбургских земель. Просто заём, а его вы можете предоставить и втайне.

- Но они настаивают на абсурдно низком проценте, - проворчал в ответ Мозес.

Ребекка хотела вставить слово, но отец быстрым жестом и предупреждающим взглядом заставил её сохранять молчание. Дай Франсиско разрулить ситуацию. Не тебе вмешиваться, ты – сторона заинтересованная.

Франсиско допил свой кофе и пожал плечами: «И что такого? Воспользуйтесь их предложением, инвестируйте! Я и сам собираюсь. Слишком долго мы были просто ростовщиками.»

Мозес и Сэмюэл неуверенно переглянулись. «Но… это …э-э… не совсем обычно…» - робко возразил Сэмюэл.

«Вот именно,» - ответил Франсиско с резкостью. – «Привычно было бы для евреев одалживать деньги князьям и выколачивать подати из крестьян для христианского дворянства. А когда князья оканчивали свои войны, или крестьяне поднимали бунт, кто горел на костре? Евреи.»

Он опустил чашку с такой силой, что туть не разбил блюдце. «Всё, достаточно разговоров! На моей стороне поддержка турецких Абрабанелей.» Ему хватило вежливости не добавлять, что то была самая большая и самая богатая ветвь клана. «Какое решение вы бы ни приняли, мы для себя уже всё решили. Само собой, все необходимые меры предосторожности будут приняты. Нет причин публично дразнить христианских владык. Но мы обеспечим американцам всю необходимую поддержку. Твёрдую валюту, займы, торговлю, капиталовложения.»

Франсиско выдержал паузу и объявил о своём собственном решении: «Более того! Мы начнём переселяться сюда. Лично я остаюсь здесь.»

Это объявление заставило всех замереть. Франсиско был восходящей звездой клана. Ему светила, останься он в Стамбуле, жизнь в роскоши и богатстве. Похоже, он прочёл их мысли, потому что  добавил, улыбаясь: «До следующего султана…»

Улыбка исчезла с лица, её сменило выражение не по возрасту упрямое.

«Но есть одно условие,» - жёстко бросил он сидевшим в гостиной.