1632-vtrehub

Человек по имени Мозес Абрабанель , сидевший напротив не него, не обращал внимания на его замечания. Он непрерывно осматривал главный зал недавно отрывшихся и набитых до отказа «Тюрингских садов». Похоже было, что он находился в некотором изумлении. И тот, другой, его дальний кузен Сэмюэл, что сидел рядом с ним, тоже.  При всей своей относительной молодости, а обоим не исполнилось ещё и тридцати, они уже обладали опытом ведения трудных переговоров и были своими людьми в коридорах власти Вены и Италии. Но тут они выглядели скорее как деревенщина в городе.

Леннокс с улыбкой глянул влево на Балтазара, который также хитро ухмыльнулся в ответ. Ну ко-нечно, «два старых янки» попросту наслаждались неловкостью новичков. Мозес и Сэмюэл прибы-ли буквально за пару дней и всё ещё пребывали в полушоковом состоянии.

Частично оно было вызвано их собственными соплеменниками. То небольшое число евреев, что за последние несколько месяцев осело в Грантвилле, рьяно окунулось в водоворот интеграции. Все они принадлежали к сефардской общине, которую, в отличие от ашкенази Восточной Европы, отличали давние традиции космополитизма. Авторсто афоризма «В Риме делай как римляне» вполне могло принадлежать  им. И тем не менее…

Мозесу и Сэмюэлу было даже трудно с определённостью сказать, что их поразило в наибольшей степени. Возможно, та открытость, с которой верующие Грантвиллской общины наблюдали за строительством новой синагоги. Она возводилась в обновлённых стенах заброшенного здания прямо в центре города. Возможно, и всё же…

Прошлым вечером Майкл Стернз провёл много часов в гостиной Балтазара за свободной и откры-той беседой с двумя представителями клана Абарбанель и самим Балтазаром. Всё как положено. Но там же находилась и Ребекка! И на равных участвовала в разговоре.  Что само по себе… Но за-тем! Когда обсуждение подошло к концу, отец Ребекки отправился в свою спальню, сопровожда-емый двумя своими молодыми родственниками. Ребекка же осталась в гостиной.

Без присмотра? Неслыханно! И как только её отец такое допустил! Да ещё и с неевреем! Немыслимо!

Всплывшие в памяти выражения лиц их обоих заставили Балтазара одним махом осушить свою кружку, причём скорее чтоб скрыть смешок, чем утолить жажду.  Он не сомневался, что Мозес и Сэмюэл были бы потрясены ещё сильнее, зайди они в комнату на пять минут позже. Они бы застали Ребекка на коленях у Майкла за самой неприличной и всех форм поведения американцев. При всём своём свободомыслии, Балтазар был сам шокирован, когда впервые случайно наткнулся на дочь, увлеченную этим занятием. Вмешиваться он не стал, но на следующий день решил всё-таки побеседовать на эту тему с дочерью. Она защищалась мужественно и, учитывая обстоятельст-ва, Балтазар решил принять свершившееся как факт. Он даже позволил себе признать, что термин, который американцы используют для описания действа, не лишён определённого шарма. «Обнимашки» - так они это называют.

Однако сильнее всего Мозеса и Сэмюэла смущали сами американцы. И в первую очередь – манера вамериканских женщин одеваться. Её-то можно было в изобилии наблюдать в тот самый момент в «Тюрингских Садах».

Сэмюэл изо всех сил старался не таращиться на юную даму, стоящую неподалёку у стойки. Она как раз перебрасывалась парой фраз с Ребеккой, и беседа, похоже, доставляла обоим огромное удо-вольствие. Учитывая изгибы фигуры юной леди, ярко подчёркнутые обтягивающей блузкой и брюками, главной задачей наряда было привлечь как можно больше мужских взоров.

На помощь, если можно так выразиться, пришёл Леннокс. «Тилькы не та, друже!» - сказал он ошарашенному молодому человеку и в подтверждение своих слов покачал головой.

Залившись краской, Сэмюэл отвёл глаза: «А что, она замужем? Или обручена?» - спросил он.

«Покы що ни. Покы що…» Их прервала подошедшая официантка и водрузила на стол кувшин с пи-вом. «За счёт заведения,» - заявила с сильным акцентом. –  «В благодарность за победу!» После чего она удалилась, ледоколом прорубая себе путь сквозь толпу. Она была на вид женщиной крепкого сложения и уже не первой молодости. Как и большинство официанток «Тюрингских Садов» её взяли за упорство и настойчивость. А ещё и благодаря опыту – она и сама в прошлом держала таверну и ей было не вновинку распихивать подвыпивших буянов, так что она была рада была заняться этим вновь, да ещё и за деньги, которых прежде и мечтать не смела.

«Покы що…» - повторил Леннокс. Он бросил на девушку, о которой шла речь, изучающий взгляд. «Дивчына вже була в тому стани, але йийи хлопець повився жалюгидно. И тому йому було пидне-сено гарбуза. Без будь-якых церемониев.»

Он заметил, как Ребекка, глянув на входную дверь, пихнула девушку локотком. Хитровато улыбаясь, Леннокс отвернулся и вновь наполнил кружки. «Однакож, гадаю, незабаром мае зъявытыся новый,» - заявил он. Он заметил движение и хмыкнул: «Згадай про чорта, и вин…»