13 проклятий

Она вгляделась в лицо мужчины. Во сне он казался не таким суровым, по его чертам можно было догадаться, что когда-то, в прежней жизни, он был хорош собой. Рыжая не знала о его прошлом, не знала, собственно говоря, даже его имени – и вдруг поняла, что и не хочет этого знать. Свою историю она тоже ему еще не дорассказала. И теперь сомневалась, что дорасскажет когда-нибудь. Решение возникло за долю секунды – она уйдет из дома Ведьмы одна.

Рыжая тихо свернула шкуры в узел. Надо их взять с собой. Встала, подняла лисью накидку, которая служила ей подушкой, и засунула в рюкзак. Окинула в последний раз взглядом дом – не забыла ли что-то свое и нет ли того, что еще может пригодиться.

Беззвучно подняла засов на двери.

– Уходишь не попрощавшись? – послышался голос.

Она резко обернулась. Голубые глаза мужчины были открыты, он за ней наблюдал.

– Я предполагал, что ты можешь так поступить.

– До свидания, – многозначительно сказала она, снова поворачиваясь к двери.

– Я знаю, кто ты.

Рыжая замерла. Чутье нашептывало, что он блефует, но все же полной уверенности не было.

– Нет, не знаете.

– Действительно? Хочешь сказать, ты не та, кто похищает детей-подменышей и возвращает их фейри в надежде обменять одного из них на своего пропавшего брата? Не та, которая пряталась в туннелях под поместьем Элвесден, пока тебя не обнаружила внучка владелицы? Совсем не та, что вмешалась и выручила эту девочку, когда ее почти затянуло в царство фейри? Не та, что заняла ее место?

Пальцы Рыжей соскользнули с засова.

– Кто вы?

– Я смотритель поместья Элвесден. И девочка, о которой я говорю, рассказала мне о тебе – о том, как ты ее спасла.

– Я не спасала ее, – ответила Рыжая. – Все, что я сделала, я сделала для себя. Чтобы попасть сюда и найти брата. Я сделала это не для Тан…

Рыжая вовремя спохватилась: имена называть нельзя. Элдрич в подвале, скорее всего, ее бы не услышал, и самой Тани здесь не было, но рисковать все равно не стоило.

– Я сделала это не для нее, – закончила фразу она.

– Думаю, это не совсем так. – Мужчина откинул шкуры, которыми укрывался, и подул на руки.

– Меня не волнует, что вы думаете. Я ухожу.

– Понимаю. Но я иду с тобой.

Разозленная Рыжая уставилась на него. Он поднялся, очистил очаг и спокойно закладывал новые дрова.

– Я пойду одна, – холодно сказала она. – Вы ранены. Будете задерживать меня. Я не хочу идти с вами. Я вас не знаю и не доверяю вам.

Мужчина даже не обернулся:

– Может быть, пора начинать. Потому что я знаю, кто ты. Знаю твое имя. Твое настоящее имя.

У Рыжей внезапно пересохло во рту.

– Ты можешь мне доверять, потому что я никому не раскрыл его и не раскрою, – продолжил он. – С той поры, как я узнал о тебе, меня не оставляла тревога. При мысли, что ты здесь… одна. В какой-то степени чувствовал себя ответственным. И хотя я оказался здесь случайно, теперь я рад этому.

– Рад? Почему?

– Потому что теперь могу тебе помочь и не должен испытывать вину.

Рыжая в замешательстве покачала головой:

– Почему вы должны испытывать вину? Почему вы должны вообще что-то чувствовать?

– Потому что на мне уже лежит ответственность.

– Семья, – догадалась Рыжая. – Дети?

Слово застряло у нее в горле, будто кусок горячей картошки.

Он кивнул.

– Сын, ему двенадцать, почти тринадцать. Уйма лет, за которые мне надо заглаживать перед ним вину.

– Вину за что? – Рыжая невольно заинтересовалась.

Во взгляде мужчины появилась горечь.

– За многое. – Он подбросил полено в огонь. – Возможно, я расскажу тебе об этом по пути.

Рыжую ужасно тянуло к теплу, и она подошла ближе.

– По пути?..

– Ко Дворам, – ответил он. – Ты же туда направляешься, так?

Он правильно воспринял ее молчание как согласие.

– Я тоже. Потому что это лучшая возможность выбраться отсюда.

Он указал на шкуры рядом с собой:

– Почему бы тебе не посидеть и не подкрепиться, пока ты все обдумываешь?

Рыжая сняла рюкзак с плеча и подошла к очагу. За эти несколько шагов она уже приняла решение. Спутник в этом чужом мире не помешает, по крайней мере на какое-то время. Она так долго была одна, что эта мысль на удивление подбадривала. Кроме того, он связан с Таней, что тоже успокаивало. Рыжая смотрела на мужчину. И, худо-бедно, он умеет готовить. А если не захочется иметь с ним дело, всегда можно сбежать и двигаться дальше в одиночку. Наклонившись, она поднесла руки к огню. Несколько минут оба молчали.

– Итак, – сказала наконец Рыжая, – если мы собираемся идти вместе, как мне вас называть?

Мужчина поднял глаза и улыбнулся. Затем поднес руку к распухшим губам и, поморщившись, дотронулся до рта.

– Я думаю… Стич[6]. Зови меня Стич.

Он направился к двери и вышел наружу, Рыжая осталась сидеть у очага, вглядываясь в языки пламени. Через некоторое время она забеспокоилась и встала, чтобы выглянуть в окно, но не успела его открыть, как в дом зашел Стич с корзинкой ягод и свежей водой из ручья.

– Нам надо отсюда уходить, – сказал он, поставив перед Рыжей ягоды. – Поешь быстро и собери свои вещи. А я еще раз поищу ключ.

Словно в ответ на это, Элдрич крикнул снизу:

– Вы там наверху едите?

Стич поморщился: