13 проклятий

Он замолчал: снаружи донеслось шуршание – по гравию к дому подъезжал автомобиль.

– Флоренс вернулась. – Фабиан быстро захлопнул блокнот. – Договорим позже.

– Ну так с чего мне начать? – спросила Рыжая.

– С этой комнаты, – ответила Таня. – Браслет, безусловно, с ней связан.

– А потом?

– Просто оставайся здесь, пока мы за тобой не вернемся, – сказал Фабиан. – Возможно, придется подождать – Флоренс сейчас вся на нервах и, похоже, не хочет выпускать нас из виду.

Таня и Фабиан бесшумно вышли через дверь для прислуги, и Рыжая осталась одна. Она чувствовала себя незваным гостем в этой комнате – комнате со своей историей и тайнами. Элизабет Элвесден печально смотрела на нее с портрета. Рыжая безуспешно пыталась не обращать на нее внимания, но в какой-то момент ей в голову пришла мысль: если браслет увековечен на картине, так, может быть, подвеска спрятана как раз за ней?

Она подтащила стул к камину и взобралась на него, стараясь не думать о том, что он наверняка стоит целое состояние. Затем осторожно сняла портрет со стены. В одиночку это было трудно: картина в раме оказалась невероятно тяжелой. С горем пополам взгромоздив ее поперек кровати, Рыжая поняла, что самостоятельно повесить ее обратно не удастся – понадобится помощь Тани или Фабиана. Она перевернула картину и осмотрела обратную сторону. Пусто, никакой подвески. И даже спрятать ее негде. Холст натянут и плотно закреплен в деревянной раме.

Рыжая проверила стену, где висела картина, – нет ли какого-нибудь тайника, но ничего не обнаружила. Догадка не подтвердилась.

Следующие пару часов она прочесывала комнату: обшаривала ковры, камин, постельное белье… Пусто. Таня с Фабианом всё не шли. Ее снова начал грызть страх. Что, если предыдущие находки были просто везением, счастливой случайностью? И пусть они даже найдут двенадцать подвесок, но не найдут одну последнюю? Задача не будет выполнена.

Она накинула лисью шкуру и вышла на темную лестницу для прислуги. Нет смысла торчать здесь, пока не вернулись Таня и Фабиан. В других комнатах тоже могут быть зацепки.

В лисьем обличье чутье и слух обострились: запах плесени усилился для нее в десять раз, а уши улавливали едва слышную возню и шорохи под деревянными ступеньками. Затем сверху что-то глухо стукнуло. Цокая когтями, она поднялась по лестнице и просунула нос в чуть приотворенную дверь.

Взгляду открылся огромный чердак. Первое, что поняла Рыжая: искать тут можно неделями. За долгие годы на чердаке скопилось множество старых вещей: сундуки, зеркала, игрушки, книги, мебель – что-то сломанное, что-то просто перестало быть нужным. Все покрыто пылью, с потолка толстыми закрученными полотнами свисала паутина, похожая на разбитые люстры.

Второе, что поняла Рыжая: она здесь не одна. В дальнем конце чердака брезжило слабое мерцание – это могло быть только отблеском свечи. Рыжая сделала несколько шагов вперед, ее лисьи уши дернулись. Теперь был слышен голос, не шепот, но все-таки очень тихий. Шерсть у нее встала дыбом – говорил ребенок.

Она подобралась ближе. Слова разобрать еще не получалось, только интонацию. Забавную, певучую – так дети разговаривают со своими игрушками. Что ребенок делает на чердаке?

Рыжая пошла на голос, обходя сломанные стулья, коробки с настольными играми и пазлами. И вдруг отскочила назад: над ней маячила призрачная женская фигура. Дама в георгианском наряде простирала руки из кружевных складок. На мгновение Рыжая ужаснулась. Хотя она быстро сообразила, что это только манекен, на котором держали платье, чтобы сохранить его форму, было поздно – она опрокинула банку со стеклянными шариками, и те с грохотом покатились по деревянному полу. Голос сразу же замолк. Рыжая спряталась за манекеном.

– Кто там? – испуганно спросил ребенок.

Поколебавшись, Рыжая вылезла из своего укрытия, обогнула высокий буфет и увидела обладательницу голоса. Перед красивым, мастерски изготовленным кукольным домиком, прижимая куклу к груди, сидела девочка лет семи с широко раскрытыми глазами. При виде Рыжей страх на ее лице сменился удивлением.

– Лиса! – прошептала она. – Как ты сюда попала? Папа не любит лис.

Рыжая застыла на месте, раздумывая, отвечать или нет. Если заговорить, неизвестно, как отреагирует девочка. И все же необходимо выяснить, кто это… и что она вообще делает в доме. Таня никогда не упоминала ни о каких родственниках с детьми, никто младше ее не приезжал в поместье. И Флоренс не из тех, кто держит маленьких девочек на чердаке.

– Я не причиню тебе вреда, – тихонько сказала девочка.

Она сидела неподвижно, будто боялась, что малейшее движение спугнет Рыжую. Одета довольно старомодно: голубое платье с передником и белые чулки. Каштановые волосы завиты и перевязаны лентами. У Рыжей возникло какое-то слабое невнятное подозрение. Что-то здесь было не так. Она решила рискнуть. И спросила:

– Как тебя зовут?

Глаза девочки снова расширились, хотя Рыжая ожидала, что она удивится сильнее. Девочка тихо рассмеялась:

– Ты умеешь разговаривать! Ты волшебная лиса?

Рыжая подошла еще поближе: