12 кругов

– Помню, как-то я шесть раз менял солдата, пока добрался до стен крепости. Заградительный огонь был жуткий. Чего в нас только не летело – горящие снаряды, камни, стрелы, масло, копья… Я потерял четыре пятых легиона и так и не смог взять крепость. Был бы Сенат настоящим, я бы после такого не отделался легко… А так я потом на других осадах еще пару легионов положил пока штурмовать научился… А теперь вот рыбку ловлю в одиночестве! – добавил он потускневшим голосом. – Но, знаешь… Я как-то все в реальности крутился, суетился, работал, делал бизнес, а потом, попав сюда, сразу же ринулся управлять большими толпами народа, что, в общем, тоже беспокойное занятие. Я всегда таким был. И знаешь… Эта тишина, этот покой… Они очень кстати… И в голову приходят очень интересные мысли…

Стам понял, что сейчас ему начнут изливать душу и поспешил вернуться к начатой теме.

– Так в чем причина отмены ограничений «EvRea»? – повторил вопрос Стам.

– Как я уже сказал, – наклонил голову Ромул, – подозреваю, что многие игроки, пребывая в азарте от игрового процесса, сами захотели большего реализма. Особенно, если это хорошие и сильные игроки. Ведь в игровой программе ты – это не совсем ты. Обычно любая игра предполагает равные условия на старте. И кто же должен победить? Более ловкий? Более опытный? А может быть, более смелый? И вот тут у нас прокол. Смелость или отвагу невозможно проявить в игровой программе. Твой противник в своих фантазиях настолько же смел и дерзок, как и ты. В персональных программах ты можешь проявить свои лучшие качества на полную катушку. Все можно списать на обстоятельства, но когда ты сам их создаешь, оправданий не остается. Только не будучи ограниченным в свободе выбора, человек проявляет свое истинное лицо. Сомневаюсь в энтузиазме десяток раз испытать полный спектр болевых ощущений от горящего масла, пронзающей тебя стрелы или отсекающего тебе руку меча. Бесспорно, ты проявляешь свои наилучшие качества – отвагу, храбрость, самоотверженность, приходишь на выручку товарищам, и вообще весь такой на белом коне. Но… Это ничего тебе не стоит. Ты ничем за это не платишь. Одно дело, когда льющееся на тебя горящее масло – красивая графика, другое – когда твоя единственная, настоящая, довольно долгая и насыщенная жизнь может оборваться под этим опрокинутым котлом, подарив напоследок незабываемый болевой шок. Жизнью разбрасываться – это, конечно, чересчур, а вот болевого шока хватит с лихвой. Они это поняли, Стам. И придумали персональную программу. Название витиеватое и бессмысленное, но суть не в нём! И черта-с-два ты сможешь отличить теперь этот мир от реальности – вот и ведешь себя здесь по-другому. А для экспериментов им нужен истинный ты. Тут-то они и видят, кто герой, а кто храбрый до первого пореза. А потом смотрит расширившимися глазами на каплю крови на руке, ощущает боль и говорит «ух, ничего себе, ребята, я не с вами!»

– А какой смысл в этих экспериментах? – поинтересовался Стам.

– А какой был смысл в экспериментах нацистов? А в коммерческих медицинских иследованиях? Наука изучает человека, и новые знания дают много практической пользы. В человеческом организме, а главным образом – в мышлении и психике еще очень много неизвестного. Может, они энтузиасты-первопроходцы!

– Ты так спокойно об этом говоришь.

– А у меня в реальном мире у юриста лежит документ об ответственности компании за мою жизнь и здоровье. Это как галочка «делать мир лучше» в навигационной программе на смартфоне, когда о твоих передвижениях собирается обезличенная статистика. Хотелось бы еще точно знать, что обезличенная... В общем, под горящее масло я здесь лезть не собираюсь, а то, что они следят, как я ловлю рыбку – да на здоровье! Мои ощущения здесь – на совести компании «Helix Inc.» Они же прекрасно понимают, что если я отсюда выйду с круглыми от шока глазами – им конец. Так что беспокоиться особо не о чем.

Стам похолодел и почувствовал внутри страх. Если он и мог похвастаться какой-то бумагой, то это была бумага с отказом от ответственности. Правда, не в пользу версии Ромула был тот факт, что его задание от Алекса было связано напрямую с Интеллектом, и поэтому теряло всякий смысл в случае отсутствия последнего. Если… Если только Алекс его не обманул… Впрочем, рассказать он об этом не мог, да Ромул и не был истиной в последней инстанции, так что не стоило распускать себя раньше времени.

У Ромула стало клевать, и он отвлекся на рыбу. Пока тот разбирался с уловом, Стам размышлял. Он до сих пор не нашел, что возразить Ромулу, разносящему его представление о Спирали в пух и прах. Возможно, если условно признать Ромула компетентым в вопросах происходящего здесь, он мог бы дать какой-то полезный совет по дальнейшим действиям. В то же время, образ жизни самого Ромула говорил о том, что, либо тот не знает сути Круга, либо, что вероятнее, она его не особо волнует.

– Так что же делать дальше, Ромул? – спросил Стам.