100 лет без любви

Спросила просто так, лишь бы что-то сказать. Нельзя его обнадеживать, не должна я так себя вести. Но разве мое желание не такое же? Неужто не за него замуж хочу пойти? Я запуталась, сама не понимала, к чему стремлюсь. Не позволят нам мои родители быть вместе, так имею ли я право позволять ему любить себя?

– Вер, – Иван взял меня за руки и заглянул в лицо. Какие же они у него темные, почти черные. Мне вдруг стало страшно – сделай я что не так, и он пойдет на все. Вот и сейчас глаза его горят, словно у дикого зверя. – Ты так и не ответила, хочешь ли моей стать?

Хочу ли я? Сама уже не знаю. Да, я потеряла голову, как увидела его впервые. Но любовь ли это? Не его ли слепое обожание лишило меня покоя? И зачем он только приехал в наше село?! Жила бы себе тихо, мирно, не подозревая о нем. Ведь напрасно все – не дадут нам быть вместе. И против родительской воли не пойду.

– Вань, давай потом поговорим… Вот вернешься и поговорим. Мне домой надо, мать злиться будет.

Я высвободилась из его рук и убежала, пока он не сказал еще что-нибудь. Не хотела видеть обиду на его лице – страшно становилось от предчувствия беды.

* * *

Я проснулась, испытывая раздражение. Едва сдержала рычание, усаживаясь в постели и стискивая одеяло в кулаках. Опять не получилось! В который раз уже вызывала именно этот момент жизни Веры, и все без толку. Не могу пробиться сквозь броню чего-то. Как будто блок стоит на пути к сознанию Веры.

Мой замысел был прост – заставить Веру сказать или повести себя так, чтобы Иван сам отказался от нее. Сегодня мне показалось, что она поняла, насколько неглубокое чувство, по сравнению с его, испытывает. Так нет же, опять все пошло не так. Лишь легкое недоумение у Ивана вызвало ее поведение. В этом я была уверена. Не отступит он от своего плана. Не была она убедительна.

Но она явно чувствует мое присутствие. Я ощущала ее недовольство. Я – балласт, который она все время хочет сбросить. Не получится, дорогуша. Из-за твоего легкомыслия или откровенного недоумия, мы все оказались не очень счастливыми. А некоторые, так просто несчастными. Ты тешила свое тщеславие, поначалу уж точно, а мы расхлебываем.

Ночь была в самом разгаре, и я могла успеть посмотреть еще сон. Только вот, желание спать испарилось. Я прошла на кухню и съела ложку меда. Говорят, помогает от бессонницы.

Хорошо, что удалось уговорить Захара оставить затею находиться все время рядом со мной. Ни к чему это. После вчерашней ночи я вообще побаивалась его общества. Вернее, опасалась я себя. Что-то изменилось. И прежде всего, мое отношение к Захару. Я перестала воспринимать его, как просто знакомого. После той ночи я словно увидела перед собой совершенно другого человека – мужественного, обаятельного и очень сексуального. Мне хотелось с ним близости – эта мысль озарила меня внезапно. Даже печальный опыт общения с мужчинами Веры, эмоциональная и физическая стороны, которые я постоянно теперь испытывала на себе, не могли заставить меня не хотеть Захара. Я постоянно вспоминала, как он дотрагивался до меня, целовал, что я чувствовала при этом. Все внутри меня замирало от мучительной истомы. И я точно знала, что дам ей выход, только когда снова наступит момент близости. Я не только не пыталась отдалить его, мои мысли теперь работали в одном направлении – как сделать так, чтобы повторилась та ночь, как намекнуть Захару, что я готова зайти дальше?