1 2

интересно, у меня сейчас такое же лицо?». Пламя, освещавшее все окрест,

обвело темными кругами глаза, подчеркнуло впавшие щеки, заострило нос.

Борг выглядел каменной глыбой, подсвеченной огненными отблесками.

Промчались мимо, и снова траншея стала тоннелем, и попутчики приобрели

обычный облик, и путь продолжился. Ни слова не было произнесено о том, что

сейчас увидели. Да и о чем говорить – ни помочь, ни узнать. Каменщика мучила

мысль о том, как бы не случилось с Ведском того, что произошло с монастырем

и замком. Сейчас Мир стал странен и так непрочен.

Уже совсем стемнело, но спать никому из них не хотелось. Разговаривать,

впрочем, тоже. Просто сидели молча, каждый в своем уголке. По мере

приближения к Ведску скорость увеличивалась – спуск становился круче. Их

путь был самым коротким из тех, куда отправились гонцы с ключами. Марк

становился все более беспокоен – мысли о дедушке и бабушке не покидали его

с того момента, как он увидел полыхающий замок. В его маленький мирок

вторглось зло, и он опасался, что темным крылом беды может задеть и тех, кто

близок и любим. Повозка стала замедляться, потом выехала на ровную

площадку и остановилась. Было темно, лишь только гнилушки на стенах

светились слабым светом. Борг запалил факел и выбрался наружу, потом оба

весовщика покинули свои места. Повозка пока еще находилась в тоннеле, но

металлические дорожки, приведшие их сюда, закончились. Путники не

решались покинуть защитную темноту пещеры, и остались там дожидаться

рассвета, присели возле выхода. Время тянулось медленно-медленно. Тишина

резала слух, едва слышался непонятный шорох за порогом пещеры. Но все

когда-нибудь заканчивается, и окружающий мрак начал рассеиваться, сереть.

Факел можно было тушить, его беспокойный желтый свет мешал, раздражая

уставшие глаза. Позавтракали без аппетита, пожевав всухомятку, и отправились

дальше. На карте были какие-то странные обозначения, окончание пути было

помечено ясно, а вот потом что – какие-то непонятности.

Выйдя из пещеры, зажмурились – на поверхности уже царило утро.

Порывистый ветер в клочья разметал ночные тучи, которые теперь темными

заплатками грудились на горизонте. Белые полосы облаков подчеркивали

пронзительную синь небес. Светила уже заняли свои места и высветлили

каждый клочок почвы. Выйдя из пещеры, путники оказались на некоем подобии

каменного балкона, который выдавался над кручами, позволяя разглядеть с

высоты птичьего полета то, что было внизу. Вдали виднелся Большой океан,

катящий свои бесконечные волны, которые разбивались о скалистый берег. Чуть

левее возвышалась Часовая башня Ведска. Мальчик вздохнул с облегчением –

цела и, вроде бы, невредима. Борг отошел чуть подальше, заглянул за край

балкона, на котором они находились, и присвистнул. Да уж, теперь стало

понятно, что обозначали непонятные закорючки на карте – вниз можно было

спуститься по ступеням, вырубленным прямо в скале. Другой дороги не было.

Спуск был чрезвычайно опасен, потому как лестница была очень узка. Да уж,

«легкая» дорожка к самому Ведску. Борг крепко выругался в сторону – не

хотелось, чтобы мальчик услышал – поминая недобрым словом своих древних

кровников. Не могли спуск полегче придумать. Корячься теперь. Подозвал

жестом своих спутников, указал на спуск:

- Есть какие-нибудь предложения по поводу другого способа спуска отсюда?

Оба весовщика отрицательно покачали головами. Какие могут тут быть

предложения. Де Балиа достал веревку, чтобы все обвязали друг друга.

Подготовились, распределили поклажу и начали спускаться. Лестница была

вырублена очень давно и пользовались ей крайне редко, поэтому местами

ступени начали обваливаться, кое-где мелкие камешки выкрошились и сделали

из двух, а то и трех, ступенек – одну. Пришлось ползти медленно, цепляясь за

каждый выступ, срывая ногти, разрывая в клочья одежду. Где-то в середине

лестницы Марк, не удержавшись, сорвался и повис, отчаянно пытаясь

зацепиться хоть за что-нибудь. Борг, шедший первым, успел намотать на руку

веревку и замедлить падение мальчика, который беспомощно раскачивался

вдоль нагромождения камней. Худощавого де Балиа-взрослого едва не сорвало

со ступеней от неожиданного рывка, но каким-то чудом он удержался. Вдвоем

они вытянули мальчика на тропу. Джон, чтобы ободрить Марка, потрепал по

плечу:

- Ты знаешь, до этого времени я думал, что встречал большеглазых всякого пола

и возраста, но нет. Таких глазищ, как у тебя сейчас, я раньше никогда не видал.

Штаны-то сухи?

Марк стоял, покачиваясь, бледный-бледный, дыша неровно и часто. Потом

посмотрел на Борга, дернул того за рукав, с недетской серьезностью сказав:

- Сухие. Спасибо вам. Я ваш должник теперь, - и поклонился, как кланялся