1 2

сопровождали каменщик Брайан Борг и Джон де Балиа, весовщик. Брайан Борг

поражал воображение: принадлежность к славному клану каменщиков в нем

прописана так, что и в темноте узнаешь. Огромного роста, массивные руки и

ноги, широкие плечи, крепкая голова. Маленькие внимательные глазки,

небольшой прямой нос, тонкие губы, плотно сжатые, уши – крепко прижатые к

черепу, коротко стриженные тускло-русые волосы. Немногословный и

неторопливый, но отнюдь не глупый, как могло бы показаться по внешнему

виду. Был бы глуп – здесь бы не оказался. Да и не бывало среди каменщиков

глупцов – каста вся отличалась исключительной житейской сметкой. Джон де

Балиа являл собой почти полную противоположность каменщику: невысокий,

худощавый, гибкий и очень быстрый. Оба они с интересом поглядывали на

мальчика, охранять которого им было велено самим Примом и верховными

кастырями, сберечь любой ценой. Марк, мальчик умненький, даже для своих

совсем юных годков, истинный весовщик, давно уже заметил, несмотря на все

ухищрения и скрытность своих спутников, что они исподтишка его

разглядывают с таким любопытством. Ему тоже было очень интересно

наблюдать за своими сопровождающими. Так и ехали, втихую разглядывая друг

друга. Марку особенно интересен был каменщик. Каста скрытная, не очень

любящая выставляться напоказ, даже во времена всенародных празднований

только небольшое количество каменщиков участвовало в шествиях и парадах. В

праздной толпе – сколько угодно. Маленьких каменщиков Марк вообще никогда

за свою жизнь не видал. Их совсем маленькими отвозят в Зордань – город

мастеров-каменщиков, где они растут все вместе, обучаясь сложному

строительному ремеслу, изредка лишь остаются дети в семьях каменщиков –

если родители готовы заняться обучением.

Путники проголодались, первым молчание нарушил каменщик:

- Может, перекусим? А то двое суток тут в полумраке ехать, все равно заняться

особо нечем.

Весовщики – маленький и взрослый дружно закивали, соглашаясь. Распаковали

сумы, накрыли подобие стола в центре, расположились, как смогли. Быстро и

молча поели. Утолив голод, каменщик оглядел тоннели, по которым они

мчались и начал рассказывать о тех, кто их возводил, восхваляя мастерство

древних строителей. Рассказывал негромко, словно для себя, словно вспоминая.

Весовщики с интересом слушали. Пока путешествие шло без сучка и без

задоринки. Присутствие среди них каменщика, который знал, как, что, где и

зачем построено в этих подпочвенных лабиринтах, придавало уверенности.

Поэтому подъем металлических путей не стал для них неожиданностью.

Воспользовались остановкой – кто как хотел, потом, подтолкнув тележку,

покатили дальше. Де Балиа-взрослый и Борг по очереди дежурили, а Марк спал

или сидел, разглядывая проносящиеся мимо гнилушки. Чтобы не страдать от

безделья, деятельный Марк придумывал себе разные занятия: мальчик подолгу

вел разговоры то с одним своим спутником, то с другим – кто оказывался на

посту. У весовщика узнавал клановые тайны, помогающие стать

суперследопытом, у каменщика спрашивал про всякие строения, которые видел

ранее. Спутники, хоть и по-прежнему изнывали от любопытства, не задали ни

единого вопроса, почему мальчик так ценен, почему он должен добраться до

Ведска, во что бы то ни стало. Примерно по окончании первого дня пути, когда

они должны были подъезжать к монастырю святой Виты, то есть, конечно, они

должны были оказаться под монастырем, к обычному запаху тоннеля, к

которому они привыкли, стал примешиваться какой-то другой запах.

Тревожный, горьковато-сладкий. Проехав еще некоторое время, путники

почувствовали, что тоннель наполняется дневным светом. Мчалась повозка с

приличной скоростью, и светало быстро. Впереди не было потолка, выехали на

привычное уже возвышение для остановки, и замерли от неожиданности. Там,

где раньше возвышался приют для неизлечимых больных со всей Зории,

темнели головешки, и кое-где еще вился дымок. Только сейчас поняли, что это

запах пожарища преследовал их с недавних пор. Тоннеля не было больше –

какая-то неведомая сила снесла все перекрытия, оставив лишь узкую колею, в

которой пролегали металлические прутья, слава Семерке, целые. Как ни

спешили путешественники, они были просто обязаны узнать, что случилось со

всемирно известной лечебницей.

Покинув тележку, все втроем отправились на разведку. Первым шел,

Джон-весовщик, потом Марк, потом Борг. В свете поднимающихся солнц

приветливо размахивали ветвями деревья на усиливающемся не по сезону

ветру, порыжевшая трава стлалась по склонам холмов. И черным неожиданным

пятном темнели развалины после пожарища. Отполыхало недавно, в воздухе

еще пахло гарью и кое-где дымились обуглившиеся головешки. Каким чудом