1 2

от всего сердца приветствую путников. Господин пастырь от своего имени

скажет сам, хотя он также неразговорчив, как я болтлив.

Маленькое сердечко Вальда забилось сильнее при встрече с кровником со

стороны матери, который оказался таким похожим на него самого. Мальчик

заулыбался и шагнул к звездочету, протягивая руки в приветствии астрономов:

- Не счесть ваших лет, как не счесть всех звезд. Приветствую Вас, господин Ди

Астрани.

- Астр великий, с вами мальчик из нашей касты? Откуда? - от волнения

звездочет зачастил, перебивая самого себя. – Нам было предупреждение, что

прибудет ключник и два охранника-пастыря. Но такого подарка на старости лет

я и не ожидал! Проходите же, проходите же скорее! Почему же мы держим

наших долгожданных возле дверей! Хотя мы ожидали вас только завтра, а то и

послезавтра, у нас все подготовлено. И просто замечательно, что отец Петр

почувствовал, что ему срочно нужно пойти к воротам! И ведь успел, успел,

старый!

Отец Петр, едва заметно улыбнувшись, проворчал:

- Конечно, хотел я от своего имени сказать, от города, да где там! Господин

Эрик говорит столько, что для остальных просто не остается ни предложений,

ни слов, ни даже букв, которые он уже не произнес. Входите, мы позаботимся о

вас.

Рид и Сен-Прайор облегченно вздохнули. Здесь, под священной сенью

Небесного Пастыря, с кастырями, к которым им и следовало попасть, можно

было вздохнуть свободно. Гнетущее чувство, появившееся у обоих с того

момента, когда они долго, очень долго не могли разбудить вопящего Вальда,

ослабло и затихло. Кастыри были не такими, как в Блангорре. Блангоррские

верховные кастыри всегда сосредоточены, серьезны, озабочены и озадачены. А

эти такие близкие: астроном, совершенно ошалевший от радостной встречи с

мальчиком-кровником, так и сыпал к месту и не очень словами; ворчливый,

словно старик, пастырь. Они идеально дополняли другу друга, зная все сильные

и слабые стороны друг друга, как люди, прожившие бок о бок многие годы.

Болтая и ворча, кастыри быстро натопили умывальню, в которой клубами

стелился горячий пар, и было достаточно воды. Отмывшиеся и распаренные

путешественники были немедля препровождены в столовую. Стены обшиты

светлым деревом, мягкие диваны и кресла, деревянные же столы, на полу –

мягкие ковры, полыхающий камин, который был совсем не лишним. За окнами

подкрадывались сумерки, и солнца уже подобрались к горизонту, повеяло

холодом, проникающим в малейшую щелочку. Столы уставлены яствами –

холодными и горячими, сладкими и солеными, фрукты, овощи – похоже, все,

что нашлось в кладовых, принесено для дорогих гостей. Отдохнувшие и

насытившиеся путники начали клевать носом, как вдруг звездочет вырвал их из

сладких лап дремы:

- А вы слышали про тех, кто прибыл вчера, они вроде тоже из Блангорры,

посланники Прима? Они такие вещи рассказывают – заслушаешься! Город не

подчиняется больше Совету кастырей, выбрали себе какую-то Раду, а вот чему

радоваться? У нас все кастыри дома сидят – вон, господин Сен-Назарет

приказал, во избежание кровопролития и неурядиц, которые могут повлечь за

собой и вовсе разрушение города. Вот и сидим, как мыши в своих норах, да,

отец Петр?

Сен-Назарет кивнул:

- Приезжие те смуту сеют. Они говорят, что Примы удалились от дел, Советы

кастырей во всех городах распущены, народ сам выбирает себе правителей –

любой касты и даже свободнокровых. Бумагу показывают со всеми печатями, в

которой это и расписано, где приказано верить им. Говорят, что Великое

Проклятье оказалось сказкой, что раскопали Часовую башню в Блангорре до

основания и там нашли какой-то древний свиток, в котором все это написано. И

что касты все – придумка Прима, чтобы власть удержать. И горожане наши

словно с ума посходили, ходят за этими пришлыми, не спуская глаз, в рот

заглядывают, когда те говорят, поселили их во Дворце Советов. Мало того, они

этих чужаков назначили главами новоизбранной Рады этой, которая теперь всем

управляет в городе. У нас тут большая часть населения – свободнорожденные,

им надоело подчиняться кастырям и захотелось править самим.

Спать расхотелось. Оплот веры Мира – Елянск перестал быть таковым. Рид

подумал, что хорошо еще предчувствие привело пастыря к городским воротам,

а так – изгнание из города было бы еще самым лучшим исходом из того, что им

могло предстоять.

- А какие имена эти новые правители называют? Вдруг знакомцы обнаружатся?

– спросил Сен-Прайор.

- Трое их, и какие-то свободнокровые охранниками. Но они словно излучают

какие-то неведомые силы, которые привлекают всеобщее внимание, заставляя

слушать. Одного зовут Торнвальд фон Реймер, он вроде как бывший пастырь –

теперь главный у нас, второй – из весовщиков вроде, по имени Скаррен де

Балиа – он теперь правосудие вершит, на улицах ступить нельзя, обязательно