хотелось поговорить, приходилось кричать, чтобы быть услышанным – колеса
громко и часто постукивали на стыках. Молчали, сторожко прислушиваясь,
стараясь расслышать что-нибудь за посвистом ветра.
Вальд слушал, слушал, да и уснул. Теперь ничего особенно не снилось –
какая-то зелень – то ли вода, то ли листья, колышущиеся потихоньку и все. Сон
его был тих. Пастыри несли вахту вдвоем, у них не было той четкости видений,
как у одаренных кровников, но и им было тревожно. Обосновались так: более
зоркий Сен-Прайор снова заступил свой пост впереди, а Рид прикрывал их с
тыла. Несмотря на тревожные предчувствия, пока ничего не происходило.
Заканчивались вторые сутки в тоннелях, их повозка еще несколько раз
останавливалась на искусственных насыпях, потом исправно несла путников
дальше. Воздух вокруг стал светлее, стены, проносящиеся мимо, видны более
отчетливо – хотя смотреть особо не на что – гладкие стены, гнилушки, паутина
– все то же самое, что и раньше. Повозка снова стала снижать скорость,
пастыри ожидали насыпь и остановку, а случилось так, что металлический путь
закончился. Повозка замедлилась и остановилась. Дорога кончилась. И пора
было идти. Разбудили мирно дремлющего Вальда, разобрали груз и, не
задерживаясь, отправились в Елянск, гордо вздымавший остроконечные шпили
своих многочисленных храмов. «Как-то странно быстро добрались» - хмыкнул
Сен-Прайор про себя.
Вниз спускались почти бегом, пастыри опасались всего – каждое дерево,
каждый камень, каждое встреченное животное могло нести гибель ключнику.
Мальчику о своих страхах говорить не стали, но были настороже. День
клонился к закату. Показались городские ворота – солнца еще не сели, поэтому
вход в город был свободным. Но, пройдя по навесному мосту, и едва ступив на
мощенную камнем привратную площадь, путники были остановлены городской
стражей. Рид поинтересовался, с каких это пор уставшие путники не могут
получить приюта в Елянске? Сен-Прайор попросил проводить их к городским
кастырям. Охрана дружно рассмеялась при таком обороте дела. Начальник
охраны, ражий детина с неровным лицом, облаченный в кольчугу, сказал:
- Ага, щас, разбежались мы вас к ним вести. Кто такие, откуда прибыли?
Почему права качаешь?
- Мы гонцы к кастырям вашего города, у нас повеление светлейшего Прима,
которое вам знать нет надобности. Вели отпустить, не гневи нас, - запальчиво
бросил пастырь Рид.
Пастыри ощетинились мечами, поставив Вальда между собой. Веселье охраны
еще больше усилилось. Один из охранников, похрюкивая от душившего его
смеха, выдавил:
- Да что вы там, в Блангорре своей, совсем съехали? Гонцы оне, ага щас, гоните
отсюда. Уберите ваши иголки, а то неровен час – заколете друг дружку, а мы
отвечай потом. Уже прибыли давно столичные гонцы, и не такие как вы –
пыльные и грязные, а как положено, в богатой карете, при охране. И не пастыри
серые с мальчишкой малолетним, а господа справные! Так что валите подобру-
поздорову, пока мы вас в кутузку не определили.
Пастырь Рид уже собрался ответить что-нибудь пообиднее про мать и отца того,
что говорил. Как вдруг веселье мигом утихло: пожаловал елянский глава
пастырей святейший Петр Сен-Назарет. Рид и Сен-Прайор, много слышали о
пастыре Петре, вложили мечи в ножны и склонились в глубоком поклоне.
Пастырь Сен-Назарет обладал редкостной интуицией, которая и привела его к
городским воротам на закате. Он был одним из самых одаренных пастырей.
Отец Петр подошел к мальчику, погладил по щеке, и Вальду стало так
спокойно, словно он попал, наконец, домой. Кастырь махнул небрежно рукой, и
присмиревшие охранники пропустили запыленную троицу. Кастырь повел их
не во Дворец городского Совета, и даже не к башне, а куда-то вглубь города.
Пастыри переглянулись, но следовали за отцом Петром в полном молчании.
Путь был недолгим – шли быстро, почти в самом сердце города стоял
храм святого Пастыря, небольшой, из серого камня, больше похожий на
небольшую крепость. Впрочем, ранее он и был крепостью, вокруг потом
построили город. Пастыри освятили выстроенный каменщиками храм,
астрономы обжили Часовую башню, а пришлые – свободнокровые, Дикие,
люди разных каст – построили город. Храмов потом тоже добавилось, но лишь
этот поражал такой дремучей древностью и почти полным отсутствием
украшений. Отец Петр постучал условным стуком – тук, тук, пауза, тук, тук, тук
– в едва заметную калитку, которая немедля распахнулась. За дверью стоял
астроном, тот самый, к которому их должны были проводить господа из Совета.
Астроном представился:
- Город Елянск приносит свои искренние извинения за столь нерадушную
встречу. Я, астроном Эрик Ди Астрани, кастырь, единственный здесь звездочет,