1 2

хотелось поговорить, приходилось кричать, чтобы быть услышанным – колеса

громко и часто постукивали на стыках. Молчали, сторожко прислушиваясь,

стараясь расслышать что-нибудь за посвистом ветра.

Вальд слушал, слушал, да и уснул. Теперь ничего особенно не снилось –

какая-то зелень – то ли вода, то ли листья, колышущиеся потихоньку и все. Сон

его был тих. Пастыри несли вахту вдвоем, у них не было той четкости видений,

как у одаренных кровников, но и им было тревожно. Обосновались так: более

зоркий Сен-Прайор снова заступил свой пост впереди, а Рид прикрывал их с

тыла. Несмотря на тревожные предчувствия, пока ничего не происходило.

Заканчивались вторые сутки в тоннелях, их повозка еще несколько раз

останавливалась на искусственных насыпях, потом исправно несла путников

дальше. Воздух вокруг стал светлее, стены, проносящиеся мимо, видны более

отчетливо – хотя смотреть особо не на что – гладкие стены, гнилушки, паутина

– все то же самое, что и раньше. Повозка снова стала снижать скорость,

пастыри ожидали насыпь и остановку, а случилось так, что металлический путь

закончился. Повозка замедлилась и остановилась. Дорога кончилась. И пора

было идти. Разбудили мирно дремлющего Вальда, разобрали груз и, не

задерживаясь, отправились в Елянск, гордо вздымавший остроконечные шпили

своих многочисленных храмов. «Как-то странно быстро добрались» - хмыкнул

Сен-Прайор про себя.

Вниз спускались почти бегом, пастыри опасались всего – каждое дерево,

каждый камень, каждое встреченное животное могло нести гибель ключнику.

Мальчику о своих страхах говорить не стали, но были настороже. День

клонился к закату. Показались городские ворота – солнца еще не сели, поэтому

вход в город был свободным. Но, пройдя по навесному мосту, и едва ступив на

мощенную камнем привратную площадь, путники были остановлены городской

стражей. Рид поинтересовался, с каких это пор уставшие путники не могут

получить приюта в Елянске? Сен-Прайор попросил проводить их к городским

кастырям. Охрана дружно рассмеялась при таком обороте дела. Начальник

охраны, ражий детина с неровным лицом, облаченный в кольчугу, сказал:

- Ага, щас, разбежались мы вас к ним вести. Кто такие, откуда прибыли?

Почему права качаешь?

- Мы гонцы к кастырям вашего города, у нас повеление светлейшего Прима,

которое вам знать нет надобности. Вели отпустить, не гневи нас, - запальчиво

бросил пастырь Рид.

Пастыри ощетинились мечами, поставив Вальда между собой. Веселье охраны

еще больше усилилось. Один из охранников, похрюкивая от душившего его

смеха, выдавил:

- Да что вы там, в Блангорре своей, совсем съехали? Гонцы оне, ага щас, гоните

отсюда. Уберите ваши иголки, а то неровен час – заколете друг дружку, а мы

отвечай потом. Уже прибыли давно столичные гонцы, и не такие как вы –

пыльные и грязные, а как положено, в богатой карете, при охране. И не пастыри

серые с мальчишкой малолетним, а господа справные! Так что валите подобру-

поздорову, пока мы вас в кутузку не определили.

Пастырь Рид уже собрался ответить что-нибудь пообиднее про мать и отца того,

что говорил. Как вдруг веселье мигом утихло: пожаловал елянский глава

пастырей святейший Петр Сен-Назарет. Рид и Сен-Прайор, много слышали о

пастыре Петре, вложили мечи в ножны и склонились в глубоком поклоне.

Пастырь Сен-Назарет обладал редкостной интуицией, которая и привела его к

городским воротам на закате. Он был одним из самых одаренных пастырей.

Отец Петр подошел к мальчику, погладил по щеке, и Вальду стало так

спокойно, словно он попал, наконец, домой. Кастырь махнул небрежно рукой, и

присмиревшие охранники пропустили запыленную троицу. Кастырь повел их

не во Дворец городского Совета, и даже не к башне, а куда-то вглубь города.

Пастыри переглянулись, но следовали за отцом Петром в полном молчании.

Путь был недолгим – шли быстро, почти в самом сердце города стоял

храм святого Пастыря, небольшой, из серого камня, больше похожий на

небольшую крепость. Впрочем, ранее он и был крепостью, вокруг потом

построили город. Пастыри освятили выстроенный каменщиками храм,

астрономы обжили Часовую башню, а пришлые – свободнокровые, Дикие,

люди разных каст – построили город. Храмов потом тоже добавилось, но лишь

этот поражал такой дремучей древностью и почти полным отсутствием

украшений. Отец Петр постучал условным стуком – тук, тук, пауза, тук, тук, тук

– в едва заметную калитку, которая немедля распахнулась. За дверью стоял

астроном, тот самый, к которому их должны были проводить господа из Совета.

Астроном представился:

- Город Елянск приносит свои искренние извинения за столь нерадушную

встречу. Я, астроном Эрик Ди Астрани, кастырь, единственный здесь звездочет,