04.1912

Джордж молитвенно сложил руки на груди. Очень странно было видеть его, всегда гордого и уверенного в своих силах и в своей исключительности, таким: с притиснутыми к самому сердцу ладонями, с умоляющими круглыми глазами. Джордж шатающейся походкой приблизился к Мэри и тоненьким детским голосом взмолился:

— Мисс Джеймс, но ведь вы же сделаете это сегодня? Сейчас? Мама будет ужасно расстроена, если к ужину я приду не в этой рубашке!

Мэри смерила Джорджа долгим анализирующим взглядом. Тот смотрел на неё глазами, полными совершенно искренней мольбы, он позабыл о гордости и обо всех своих привычках джентльмена. Рубашка, сжатая промеж его ладоней, вся смялась.

— Хорошо, — сказала Мэри с тяжёлым вздохом и протянула за рубашкой руку, — я попрошу сестру помочь вам, мистер Джордж. Стирает она не хуже меня, в чём вы сегодня убедитесь… но запомните, я не могу обещать, что к ужину вы спуститесь в сухой рубашке.

Джордж и тут проявил отличающую его избирательную глухоту: он закивал так усердно и так радостно, словно Мэри пообещала исполнить все его просьбы. Лицо Джорджа тут же просияло и разгладилось.

— Мисс Джеймс, я никогда не забуду этой услуги! — пафосно выкрикнул Джордж и с театральным размахом отсалютовал небу испорченной рубашкой. — Благодарю, благодарю, миллионы раз благодарю вас!

* * *

Лиззи повезло очутиться в каюте в привычном громоздком платье, когда Мэри вошла к ней со странным скомканным бело-оранжевым шаром в руках. Лиззи едва успела вернуться с головокружительной прогулки. Сегодня она и Джо исследовали самую нижнюю палубу, G, и это исследование завершилось тем, что они забрели в неположенное место и были с позором изгнаны обратно, в тёмную и загадочную развилку коридоров.

— Оскар! — возмущённо вопил Джо, пока дюжий кочегар и бледный стюард выпроваживали их обоих на палубу. — Да ладно, вы же меня знаете! Что мы можем там натворить?

— Слушай, Джо, не в обиду тебе, но работа такая, — уныло пояснил бледный стюард, а кочегар добавил:

— Я всё-таки пока ещё хочу поработать на такую замечательную компанию.

У Лиззи до сих пор горело лицо и захватывало дух. Чем больше времени она проводила на «Титанике», тем сильнее напоминал он ей огромный плавучий дворец, все тайны которого она, наверное, не смогла бы разгадать даже за несколько лет.

«Вот бы вырасти до того, как он состарится и пойдёт на слом, — подумала Лиззи, ласково поглаживая туалетный столик, — и самой стать его капитаном. Отвечать за такого колосса — у меня даже дух захватывает!»

Из состояния прострации Лиззи вывел негромкий, но суровый и сухой голос Мэри.

— Доброе утро.

Лиззи тут же выпустила туалетный столик и повернулась. Боковым зрением она следила за своим отражением в высоком прямоугольном зеркале, и в зеркале она видела преисполненное вины подозрительное лицо.

По счастью, Мэри не смотрела ни в зеркало, ни на саму Лиззи. Она с озабоченным видом изучала скомканный бело-оранжевый шар, с которым явилась сюда. Лиззи сообразила, что шар — это неаккуратно сложенная рубашка. Рубашка была вычурная, как у настоящего джентльмена, но, увы, тронутая заметными оранжевыми следами, которые портили всё её торжественное великолепие.

— Доброе утро, — отозвалась Лиззи. — Что ты тут делаешь? Я думала, ты работаешь.

— Всё верно, — покивала Мэри, — но мне крайне необходима твоя помощь, Лиззи.

Лиззи выжидательно нахмурилась. Ни разу на её памяти не случалось такого, чтобы самодостаточная и неизменно уверенная в себе Мэри просила её хотя бы о крошечном одолжении. Просить, молить и упрашивать полагалось Лиззи.

— Разве я могу тебе чем-то помочь? — изумилась Лиззи.

Мэри коротко кивнула и протянула изуродованную рубашку.

— Вот, — лаконично произнесла она, — вещь сына моего хозяина, мистера Джорджа Юджина Флэнагана. Сегодня мистер Джордж должен присутствовать на званом ужине именно в этой рубашке, иначе миссис Флэнаган будет расстроена. Я, к сожалению, далеко не так свободна, как ты, поэтому я обращаюсь к тебе за помощью. Лиззи, пожалуйста, постарайся отстирать и высушить рубашку мистера Флэнагана до того, как начнётся торжество.

Лиззи исподлобья посмотрела на сестру.

— А когда оно начнётся?

— В восемь часов вечера, — быстро ответила Мэри.

Лиззи смерила критическим взглядом небольшие часики, которые стояли на туалетном столике кокетливо обращёнными вправо.

— Но ведь сейчас почти два часа дня! — воскликнула она. — Я ни за что не успею вовремя!

Мэри взглянула на неё так выразительно, что Лиззи лишилась всяческого желания спорить. Она перевела на рубашку хмурый взор и про себя прокляла высокомерного и неаккуратного Джорджа Юджина Флэнагана: могло ведь этому барчуку хватить неуклюжести испортить рубашку, в которой ему так важно было появиться перед матерью на сегодняшнем ужине!

— Хорошо, — Лиззи покорно склонила голову. — Я попытаюсь. Я попытаюсь!

Мэри подошла ближе и аккуратно взяла её руки в свои. Пальцы у Мэри были совсем холодные.

— Пожалуйста, — сказала она и облизнула губы. — Сейчас я должна быть… я должна быть как можно более послушной и исполнительной.