Зверолов

— Рэй Эмилио, сто семь лет, — ответил коронер.

Цудзимура затребовала в инфе справку. Итак, лежащий на столе был пекарем высшего разряда с профоценкой +58. Работал на хлебозаводе в Шанхае. Холост. Бездетен. Четырнадцатого июля сего года не вышел на работу, на вызовы не отвечал, дома и в обычных местах обнаружен не был, после чего объявлен пропавшим без вести.

Теперь вот отыскался. И повис тяжким грузом на шее Цудзимуры. Конечно, на то она и следователь по тяжким преступлениям, чтобы разбираться с такими вещами…

К тому же здесь еще и очень знакомый почерк. Выстрел из бластера точно в висок, тело выброшено в открытый космос… На Цудзимуре уже висело три точно таких же дела, причем два — еще с прошлого года. Она не сомневалась, что здесь поработал тот же самый специалист.

И если он и в этот раз не оставил ни единой улики, оттолкнуться будет просто не от чего.

Однако после того, как над телом потрудились эксперты, улика нашлась. Оказалось, что хобби покойного Эмилио было скалолазание, и он обладал редким биомодификантом — «мушиной лапкой». При необходимости мог выпускать из кожи тысячи микроскопических щетинок, превращая поверхность ладоней и стоп в нечто вроде липкой ленты. В момент смерти эта способность непроизвольно активировалась — подобно тому, как непроизвольно расслабляется кишечник.

Убийца об этом явно не подозревал, а перенося тело, раз или два соприкоснулся с ладонями жертвы. Совсем легонько, но этого хватило, чтобы микрочастицы его одежды остались на невидимых щетинках. Конечно, если это обычная синтезированная одежда, улика бесполезна — такая могла выйти из любого репликатора…

Но экспертиза порадовала. Ткань оказалась натуральным крепдешином, причем очень дорогим, ручной выделки. Теперь осталось провести полный анализ этих миллиграммов материи, выяснить ее происхождение, производство, возраст… а потом попытаться узнать имя владельца.

Долгая работа, сложная, изнурительная. Но Цудзимура предвкушающе улыбнулась. Именно такие задачки она обожала больше всего на свете.

Было 16.09.67, 14:22 UT, когда Маартен Троост поднялся по трапу «Нимрода». Корабль-зверолов уютно стоял на космодроме Винилии, ожидая разрешения на взлет. Кроме него здесь находились еще два точно таких же корабля-зверолова — «Орион» и «Дэви Крокетт».

Троост хорошо знал Мервина Джонсона, капитана «Ориона». Послезавтра он тоже вылетает — на Пирр. Не позавидуешь — даже опытному зверолову нелегко работать на Пирре. Недаром же его так назвали. Тамошние чудища не такие громадные, как на Суртуре, но в плане кровожадности, прожорливости и немотивированной агрессии дадут им сто очков вперед.

А вот с новым капитаном «Дэви Крокетта» Троост лично еще не встречался. Сукарно Абебе заступила на эту должность совсем недавно и только вчера вернулась из своей первой экспедиции. До нее «Дэви Крокеттом» командовал старик Лун, настоящая легенда Венерианского зоопарка. В прошлом году ему исполнилось сто восемьдесят, и он решил перейти на менее беспокойную работу.

Впрочем, выбор он сделал довольно неожиданный. Лун перевелся на Тяньхоу, в виварий Кондратьева. Троост там не бывал, но, судя по рассказам коллег, спокойной такую работу точно не назовешь. Петрик Кондратьев, этот доктор Моро двадцать пятого века, творит на своем острове такое, от чего встают дыбом волосы даже у матерых генных конструкторов.

Возле «Нимрода» вилась стайка дронов-ремонтников. Таркаса беспокоила одна из гравитонных дюз, и он уже третий час перебирал ее подетально, доискиваясь, что там так подозрительно потрескивает. Кроме него, никто этого треска не слышал, Пак тоже не видел в своем оборудовании никаких неисправностей, но Урс Таркас всегда был очень настойчив.

На космодром прибыли киперы. Первой Иржичкова — как всегда веселая и жизнерадостная. Три недели между экспедициями она провела на берегу Бенгальского залива, в гостях у бабушки.

Почти сразу за ней появилась и Эмекун — тоже веселая, но с легкой грустинкой. Для нее это последняя экспедиция — после возвращения с Майи она уже точно перейдет в зоопарк, старшим кипером. Четыре года Латиша Эмекун летала на «Нимроде», участвовала в девяти экспедициях… в десяти, если считать эту. Но в следующий раз вместо нее полетит уже кто-то другой.

— Ну что, шеф, в последний раз? — приветливо улыбнулась она Троосту. — Когда взлетаем?

— Через час, — сверился с инфом зверолов. — Если, конечно, Таркас к этому времени закончит.

Урс Таркас молча помотал головой. Его положительно расстраивала эта дюза. Он только что отыскал микротрещину на одной из охлаждающих лопастей и теперь размышлял, замазать ли ее герметиком или же на всякий случай заменить всю деталь.

— Тогда когда? — уточнил Троост.