Зверолов

— Нет, конечно. Нас пятеро. Но вы правы, на Майе я задержусь ровно настолько, чтобы поймать своего пациента. День, два… очень надеюсь, что не больше.

Фыркая и пыхтя, словно гиппопотам, Цудзимура слезла с полка и выбралась наружу. Троост, который тоже вполне упарился, последовал ее примеру.

— Если не секрет, что этот человек совершил? — спросил он, неспешно погружаясь в бассейн.

— Он киллер, — неразборчиво ответила Цудзимура. Ее голова скрылась под шлемом робоцирюльника.

— Киллер?.. Вы имеете в виду наемного убийцу?.. Они что, все еще существуют?

— Один точно существует. Но не исключено, что это самый последний.

— И сколько людей он убил?

— По крайней мере четверых. Возможно, больше.

Троост мягко соскользнул со ступени и погрузился в воду по шею. Он, конечно, слышал про всех этих наемных убийц прошлого — ассасинов, ниндзя, ликвидаторов… но это же было очень давно. Троост только вчера смотрел исторический виртсон о девяностых годах двадцать второго века — там как раз альтер эго сновидца была гиноид-ликвидатор, которую подставили собственные наниматели…

— Подождите-ка, — задумчиво произнес зверолов. — Если он наемный убийца… хотите сказать, что у него есть заказчики? В наше время кто-то платит деньги, чтобы… убить человека?..

— Да, как минимум один заказчик у него был, — подтвердила Цудзимура. — Сейчас он в следственном изоляторе, ожидает суда. Имена остальных мы узнаем, когда я возьму самого киллера. Он заочно приговорен к дезинтеграции, но лучше, конечно, взять живым… или хотя бы получить неповрежденным мыслечип.

Троост так удивился услышанному, что перестал работать ногами и начал медленно погружаться. Чтобы не всплывать, он увеличил вес на сорок процентов и улегся на дно, размеренно дыша жабрами. Полученная только что информация требовала осмысления.

Заочно приговорен к дезинтеграции… Иного ожидать не следовало, конечно. В гражданско-уголовном кодексе современной Солнечной Системы есть три категории преступлений — легкие, средние и тяжкие. Три же и категории наказания.

К легким преступлениям относятся ненамеренные, а также совершенные в состоянии аффекта и не повлекшие необратимого ущерба. Оскорбление человека, мелкий вандализм, легкий телесный ущерб, профессиональная халатность и так далее. Скорее проступки, чем полноценные преступления. Наказание за них следует не уголовное, а добровольно-нравственное — так называемая епитимья.

Инициатива в этом случае обычно исходит от самого правонарушителя. Человек заявляет — я, такой-то, совершил такой-то проступок, чувствую себя виноватым, прошу назначить епитимью, чтобы очистить совесть. В зависимости от проступка и личностных характеристик правонарушитель может получить двадцать часов ручного подметания улиц, две тысячи отжиманий, два месяца отказа от мяса или еще какую-нибудь общественно полезную работу, физическое упражнение или самоограничение. Что-нибудь неприятное ему лично.

За исполнением епитимьи никто не следит и не проверяет — человек отчитывается только перед своей совестью. В епитимье нет ничего постыдного — по статистике, более восьмидесяти процентов граждан Солнечной Системы хотя бы раз в жизни подвергались такому наказанию. Все иногда совершают ошибки.

Гораздо хуже бойкот. Морально-информационное изгнание из общества. К нему приговаривают за намеренные преступления, не повлекшие необратимого ущерба. Кража, грабеж, изнасилование, нанесение тяжких телесных травм и так далее. Бойкотируемого на определенное время лишают гражданских прав. Ему блокируют мыслечип, в результате чего он не может работать, не может пользоваться деньгами, не имеет доступа в инфосеть, а другие люди видят у него на лице допреальное «клеймо» — красный прямоугольник с кратким описанием проступка.

С бойкотируемыми не принято разговаривать и вообще хоть как-то замечать их существование — их все игнорируют. Большинство бойкотируемых проводит свой срок вдали от общества — очень уж стыдно и неприятно, когда все смотрят на тебя как на пустое место.

Но хуже всего, конечно, дезинтеграция. Физическое уничтожение. Его назначают за намеренные преступления, повлекшие необратимый ущерб. Убийство без смягчающих обстоятельств, разрушение исторических памятников и так далее. Дезинтеграция может быть осуществлена только по прямому распоряжению космократора, и происходит это чрезвычайно редко.

Когда Троост вынырнул из бассейна, Цудзимура уже закончила с прической. Робоцирюльник перекрасил ее в платиновую блондинку и подстриг волосы в гарсон. Следователь осмотрела себя в зеркале, но не выразила никаких эмоций.

— Решили сменить имидж? — поинтересовался Троост, вылезая на берег.

— Просто немного меняю внешность. Я сделала себе псевдонимный соцпрофиль, но не исключено, что преступник знает меня в лицо. В конце концов, я почти два года его разыскивала.

— Почти два года?.. — невольно переспросил Троост.