Зов валькирий

Киевские варяги, те, что были с Хельги Хитрым в знаменитом походе на Миклагард, сидели приосанившись, переглядывались и значительно кивали. За несколько лет тот поход стал сказанием, оброс чудесами, но богатые шелковые кафтаны, золотые, с крупным жемчугом, эмалью и самоцветами застежки плащей подтверждали, что во многом это правда.

И пошел Олег на берег, стал кругом воевать, Все палаты попалил, года на дым пустил. И полону-то набрал многи тысячи. Повелел Олег поставить на колеса корабли, Побежали корабли мимо города, Дуют ветры в паруса, ветры буйные, Гонят лодьи по земле, будто по морю.

Увидали его греки, испугалися, Испугалися они да и взмолилися: Ты возьми-ка себе дань, сколько надобно, Не губи ты только нас, землю Греческую. Как послали ему греки хлеба, мяса и вина, Да не стал то есть Олег – то отравлено. И сказали тогда греки: сильно мудр князь Олег, Он хитер да умен, духом вещим наделен. Как прибил Олег свой щит ко воротам золотым, И пошел домой по морюшку по синему…

Трудно было не испытывать зависти, глядя на Карла, Лидула, Стемида, Хальма и Кари, которые сейчас слушали песнь о себе. Еще живые, полные сил мужи, они стали преданием. «Дайте мне только случай! – думал Свен, стиснув зубы. – Я буду не хуже этих надутых глухарей, или меня заберут в Валгаллу!» Для своего возраста он успел показать себя весьма достойным человеком, но то, что осталось позади, уже мало его волновало.

Когда гости наелись и всем заново налили пива, пение смолкло и Хельги начал разговор о походе. Обсудить было что. Знатные люди, собравшиеся сюда из северных и южных краев, почти не знали друг друга, и если люди Хельги имели опыт похода на Константинополь, не меньше половины войска составляли те, для кого заморские края были внове. Многие слабо себе представляли, что это за море Хазарское и что за страны лежат по его берегам. Приближенные Хельги бывали в Саркеле и один раз даже в Итиле, но не дальше, и собственно сарацинских стран никто в этой гриднице в глаза не видел. Иные сыны воинских родов лишь помнили рассказы, что в былые времена русы предпринимали походы в те края, но не слишком большими отрядами, и никто не вернулся назад. Те земли знали только по рассказам хазарских купцов-рахдонитов, почти каждый год проходивших через Киев с запада на восток и обратно.

– Море Хазарское от страны Хазарской лежит на юг, – рассказывал Хельги всем тем, кто о Хазарском море знал, самое большее, его название. – Стольный город хазар, Итиль, лежит на реке большой, тоже называемой Итиль, и вскоре после города она в Хазарское море вбегает множеством рукавов. Море Хазарское весьма велико, по берегам его живут всевозможные народы, разными языками говорящие и разных богов почитающие. Сарацины сами сидят на самом дальнем южном берегу, там стольный город их – Багдад, но уж не первый век воюют, хотят все страны по морю себе подчинить. Во многих местах они уж утвердились, а самый главный город их, на западном берегу моря, зовется Тзор, иначе Аль-баб. В нем, рассказывают, каменные стены до самого неба, не хуже, чем в Константинополе, и в самое море те стены уходят, чтобы и с морской стороны к нему не подобраться было. Потому зовут его Морскими Воротами. Сами хазары стены Тзора ни разу одолеть не смогли. Но вам не нужно будет его брать, – добавил он, видя неуверенность на лицах слушателей. – Возможно, это вам и удастся, если жители не успеют вовремя о вас узнать и закрыть ворота; тогда добыче вашей позавидуют и боги Асгарда. Если же в город вы не попадете, то и в предместьях вам хватит добычи. Я и мои люди, – он глянул на самых роскошно одетых варягов, – тоже не сумели попасть в сам Константинополь, однако его предградья, селения и монастыри по берегам Боспора Фракийского дали нам все вот это, – он указал на цветные кафтаны и золоченые чаши. – К тому же есть добрые вести. У царя хазарского среди тех народов есть свои союзники – люди из стран Сарир и Шандан. Прошлым летом три их войска разбили врагов своих и самих эмиров Ширвана и Тзора в плен взяли. Сейчас Тзор и Ширван обезглавлены и не в силах себя защитить. Это очень на руку и хазарам, и нам, и боги не простят, если мы не сумеем хорошо использовать эту возможность, это время, когда сарацины толком не смогут собрать войско и противостоять нам…

Хельги расспрашивал каждого из вождей, сколько у него людей, как вооружены, есть ли щиты, какой имеют опыт. Часто поглядывал на Грима, проверяя, внимательно ли тот слушает, кивками побуждал самому задавать вопросы. Ведь не ему, Хельги, предстояло вести эти многотысячные дружины за реки и моря, а Гриму.

Когда людей из Хольмгарда спросили об их опыте, Свену пришлось вновь рассказать свою сагу о походе на Велетское море и о Витиславе. Снова он умолчал о том, что ему досталась несозревшая девочка, упомянул лишь, что она «совсем юная». Рассказ его имел успех: поустав слушать о количестве копий и припасов, хёвдинги и бояре с удовольствием послушали сагу, окончившуюся свадьбой, – где и когда такие саги не любили?