Зов пустельги

Нина поняла, что допустила ошибку, приняв его чувство вины за то, которое он испытывал перед Эриком за свои слабости. Нина готова была треснуть себя по голове, если бы это помогло перемотать пару секунд назад, чтобы она произнесла совсем другую фразу, корабль, наверняка, бы удалось выровнять. Вот тебе и первое неправильно решение относительно курса. Будь осторожна, Нина, ты ступаешь по хрупким каменным плитам, вокруг которых бушует горящая лава.

– Эрик очень любит тебя, Дэсмонд, они все тебя любят и…

Но Нина не договорила, потому что Дэсмонд разразился дьявольским смехом.

– Ты всегда так делаешь, бессердечная ты сука! – взревел он, и ярость исказила его лицо в оскале. – Ты все время пытаешься заставить меня поверить, что меня любят! Что я не один! Что вокруг меня есть долбанные люди, которым на меня не наплевать! А ты хороша, Нина! Я много раз верил твоим словам, вот только они не стоят ни гребанного цента! Ты – такая же, как все! Ты делаешь все во имя собственных интересов! Тебе нужен Эрик со всей его мощью, а я – и есть его огненная мощь! Кто еще будет ломать кости ублюдкам и выворачивать их кишки? Кто? Только я! Следовательно, я нужен тебе, чтобы Эрик не потерял свою власть! Ты – самовлюбленная шлюха!

– Дэсмонд, перестань, ты говоришь так со зла! – Нина добавила громкости своему голосу, а также настойчивости и бесстрашия, а сама то и дело оббегала глазами кабинет, в надежде найти что-нибудь, чем можно дать знак людям снаружи о том, что она заперта тут с бешенным Куджо! Должны же они услышать хотя бы его крик!

Внезапно Дэсмонда охватила вторая волна слез, и он снова исказился в лице. И в эту секунду Нина почувствовала его боль утраты. Нина захотела шлепнуть себя по голове уже во второй раз, вот тебе и ошибка номер два! Нина, соберись!

Разумеется, Дэсмонд не просто так напился и сидит здесь изливает океаны слез! Всегда должен быть повод! И Нина, наконец, поняла. Эту боль утраты любимого человека ни с чем не спутаешь, и Нина знала ее до атомов, ведь она знакома ей с детства.

– О, Дэсмонд! – сочувствующе воскликнула Нина.

Дэсмонд словно почувствовал, что Нина все поняла, и рыдания без стеснения вырвались наружу. Нина воспользовалась моментом слабости и тут же заглянула туда, где мир не подчиняется закону времени. Ослабленный мозг тотчас же обнажил все кусочки паззла.

Пьяное веселье и безостановочный смех, опасная езда по ночному городу и кипящий в крови адреналин, приятное головокружение и тяжесть в мозгу от кокаина и безудержные стоны в экстазе, а в следующую секунду нарастающая кульминация – рискованная смесь из гнева, наркотического кайфа, сексуального удовлетворения и, наконец, развязка – неописуемая и ни с чем не сравнимая эйфория от лопающихся под пальцами сосудов и взрывного оргазма. Он не смог преодолеть своего врага – ярая неудержимость выбралась из клетки, подобно Нининым Монстрам, и произошло нечто ужасное. Как ей это знакомо! Пробуждение, шок, попытка осознать, отчаяние, боль, сожаление, раскаяние и, наконец, самое жестокое и вечное – муки совести и неуправляемый гнев от того, что изменить ничего нельзя!

Озноб пробил Нину насквозь, когда она узнала женское лицо, смотрящее на нее мертвыми глазами сквозь время и пространство.

– Черт! – Дэсмонд схватился за голову. – Я прямо чувствую, как ты ковыряешься в моем мозгу!

– Дэсмонд, что же ты натворил! – вздох сорвался губ Нины.

– Не смей, дрянь! Не смей ковыряться в моем мозгу, сука! – Дэсмонд ревел.

Он опрокинул тяжелое кожаное кресло так, словно оно было не тяжелее пера. Нина отпрянула. К черту опасения! Надо заставить его успокоиться!

– Дэсмонд! Выслушай меня! – Нина вперилась взглядом в Дэсмонда, желая заложить мысль в его мозг. – Ты должен немедленно рассказать об этом Эрику! Ты слышишь? Расскажи Эрику сейчас же! – приказывала она.

Дэсмонд лишь утирал слезы и рыдал.

– Дэсмонд, посмотри на меня! Ты должен сообщить Эрику!

– Я подставил его! – взревел Дэсмонд. – Он не простит меня!

Требование прощения пронизывало Дэсмонда и воздух вокруг него словно электрическими зарядами. Нина явственно ощущала, как Дэсмонду не хватало его, вот только он нуждался в прощении не от Эрика, а от самого себя, и до него это никак не доходило. Его маниакальное желание самобичевания туманило разум и раздувало из дрянной ситуации целый апокалипсис, в котором терялась всякая логика и последовательность. Дэсмонд просто жаждал наказания.

– Дэсмонд! – позвала отчаянно Нина.

– Хватит ковыряться в моей голове! – заорал Дэсмонд и заткнул уши, будто это могло помочь избавиться от навязчивых голосов.

Нина воспользовалась растерянностью Дэса и бросилась к двери. Но она допустила ошибку номер три. Даже будучи пьяным Дэсмонд не терял сноровку, словно мышечная память имела отдельный мозг. Он сам не успел понять целесообразность маневра, он просто действовал рефлекторно подобно хищнику, реагирующему на бегство добычи. Он схватил Нину за шею и со всей силы швырнул ту обратно на дубовый стол.