Зов предков

— Что ж, — произнес Владимир и вновь вернулся к ржавому ведру, наполненному сырой нефтью, — думаю, что Черная пирамида меня все-таки чему-то да научила. — Волков хитро усмехнулся и, взглянув на лиса, решительно добавил, — Настало время принять бой, Марти!

…Спустя долгие четыре часа Владимир стоял на крыше деревянного домика и наблюдал, как по белой заснеженной равнине, к заброшенному рыбацкому поселению мчатся шесть всадников на вороненных жеребцах. Копыта коней пронзали снежную гладь и несли своих хозяев вперед. Воины были уже готовы и ждали только начала боя. Впереди в черных доспехах мчался сам владыка Айеши хан Шинь Си Ди, Волков видел, как его черный ятаган сверкает в лучах солнца. За вожаком неслись остальные: Джау Кан с саблей наголо, молодой охотник Чинги с натянутым луком в руке и другие воины, имена которых уже не имели значения для бывшего раба Уруса. Все они были вооружены, у всех поблескивало оружие, и все приближались к своей добыче, что не утратила «последней Надежды» и была готова к смертельной схватке.

— Господь! — Владимир взглянул поверх приближающихся к нему всадников и устремил взгляд к небу. — Не знаю, слышишь ли ты меня сейчас. Не знаю, существуешь ли ты вообще. Последние события моей жизни заставляют меня отвергнуть сей факт, но… Если ты все же существуешь и если ты слышишь меня, то удели мне минуту внимания и выслушай! Я не знаю секретов бытия, не знаю для чего мы живем в этом мире, для чего сражаемся и убиваем друг друга вместо того, чтобы любить и жить в мире. Возможно, ты знаешь ответ на этот вопрос, но я никогда не молился тебе и не просил ни о чем… но сейчас я прошу! Прошу, дай мне возможность отомстить, дай мне возможность убить их всех и окропить их кровью белый снег! Дай мне возможность поквитаться за смерть Мартина и вырвать сердце из груди вожака этих змей!.. Но, а если ты не слышишь меня или не желаешь помочь… — Волков взглянул на безмятежное синее небо и с вызовом произнес, — то убирайся к черту! Я справлюсь сам!

С этими словами он натянул тетиву лука и прицелился.

* * *

Монгольские всадники на черных жеребцах уже достигли заброшенного рыбацкого поселения. С шумом на полном ходу они промчались мимо первых деревянных строений, как вдруг чернооперенная стрела со свистом пронзила воздух и вошла в грудь воину слева от хана. Смертоносная палочка выбила его из седла, а напуганная лошадь помчалась дальше.

Монголы сразу остановились и слезли с коней. Шинь Си Ди взглянул по направлению выпушенной стрелы. Его зоркий глаз тут же заметил Уруса, стоящего на крыше лачуги в глубине поселения. Беглый раб вновь натягивал тетиву. Еще секунда и новая стрела сорвалась с лука и устремилась к отряду Айеши. Но хан был уже готов к подобному повороту, его искривленный ятаган взмыл вверх и разрубил древко на подлете.

— Чертов раб! — выругался Шинь Си Ди и устремил наполненный гневом взгляд в сторону Уруса, на что Владимир помахал ему рукой, будто зазывая, а еще через секунду скрылся через крышу в деревянном строении.

— Туда! — указав ятаганом вперед, скомандовал хан. На поверженного товарища он даже и не взглянул. Тот впрочем, был еще жив, он лежал на руках у Чинги и отхаркивался кровью, а из груди его торчала чернооперенная стрела.

— Брось его, — велел Джау Кан, — он уже не жилец!

И вправду, еще секунда, и поверженный воин задохнулся от собственной крови.

— Он был моим братом! — взревел Чинги. — Мерзкий Урус, я убью его!

Услышав это, Шинь Си Ди тут же развернулся. Его свободная левая рука в латной перчатке схватила Чинги за ворот и с силой вдавила в стену.

— Уруса не убивать! — зашипел хан. — Он мой! — Не отпуская бедолагу, вождь племени развернулся к остальным. — Всем понятно?

Воины закивали. Тогда Шинь Си Ди выпустил Чинги и вновь скомандовал:

— За мной! Урус прячется где-то там!

И хан устремился вперед мимо опустевших хибар рыбацкого поселения. Оставшиеся трое воинов и Джау Кан двинулись следом.

Не прошло и минуты, как монголы добрались до лачуги, где скрывался Урус. Невзрачный домик, явно построенный на скорую руку и весь покрытый белой изморозью, смотрел на обступивших его людей угрожающе. Чернеющие проемы окон с разбитыми стеклами, в которые протяжно задувал ветер, старая покосившаяся дверь, немного съехавшая крыша явно не внушали доверия, но и не могли напугать бывалых воинов Айеши.

— Ты! — скомандовал Шинь Си Ди, указывая на одного из приближенных. — Иди первый.

Воин в лисьей шапке кивнул, ни капли страха не отразилось в его глазах, он был всецело предан своему повелителю и не сомневался в его решениях. Монгол подошел к покосившейся двери, потянул за ручку, но она не поддалась, тогда воин с силой толкнул преграду ногой. Дверь слетела с петель, монгол сделал шаг и вдруг звук распрямляющейся пружины разорвал тишину. В следующую секунду огромный деревянный кол сорвался откуда-то сверху. Вонзившись в грудь воина, он пробил ее насквозь, и вышел из спины уже весь покрытый кровью. Поверженный монгол закряхтел, изо рта его потекла кровь, руками он обхватил деревянную палку, торчащую из груди, и умер.