Зов ночной птицы

— Не знаю. У этой твари были белые волосы и детское лицо. Но это был не ребенок, а карлик со сморщенной серой кожей, как у дохлой рыбы. И вот, значит, он встал на колени рядом с женщиной и наклонил голову, а потом… изо рта его высунулся жутко длинный язык и…

Бакнер прервался, зажмурил глаза и затряс головой.

— Не могу об этом говорить, — выдохнул он. — Просто не могу.

Вудворд отхлебнул из чашки и поставил ее на стол. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не смотреть в сторону Рейчел Ховарт. В то же время он ощущал напряжение Мэтью, сидевшего в готовности над своими записями.

— Вы должны рассказать все, — негромко потребовал Вудворд.

Бакнер издал звук, похожий на всхлип. Его грудь заметно содрогалась.

— Я буду обречен гореть в Аду из-за этих картинок в моей голове! — с болью молвил он.

— Вы поступаете как добрый христианин, сэр. Вы были всего лишь свидетелем греховных деяний, но не их участником. Еще раз прошу вас продолжить рассказ.

Бакнер провел рукой по рту, его пальцы дрожали. Кожа его стала мертвецки бледной, под глазами углубились темные впадины.

— Этот карлик… походил на ребенка. Белокурого ребенка. Прямо-таки падший ангел, подумал я тогда. Видать, скукожился после того, как его скинули в Бездну. Я увидел… увидел его язык… мокрый и блестящий, цветом как сырое мясо. И он… этот язык… вошел внутрь женщины. В ее кровавое лоно. Она начала корчиться и вопить, а язык двигался у нее внутри. Я хотел заслонить лицо руками, но не смог их даже приподнять. Пришлось стоять и смотреть. Казалось… кто-то заставляет меня смотреть, не позволяя закрыть глаза и воззвать к Господу, чтобы избавиться от этого.

Его голос сорвался, и на секунду Вудворд подумал, что старик сейчас разрыдается. Но Бакнер продолжил рассказ.

— Когда язык этой твари… выскользнул обратно… он был весь в крови. Кровь с него так и капала. А эта женщина знай себе лыбится, будто невеста на свадьбе.

— Мэтью… — Горло Вудворда было так обложено, что каждое слово давалось ему с трудом. — Ты ведешь протокол?

— Я не делал бы этого, — сухо ответил Мэтью, — только если бы вдруг оглох.

— Да, конечно. Уверен, для тебя это новый и непростой опыт на секретарском поприще. — Вудворд рукавом вытер пот со лба. — Да и для меня это как дверь в неизвестность, которую я предпочел бы оставить крепко запертой.

— А потом появилось третье невесть что, — сказал Бакнер. — Оно было разом и мужчиной и женщиной.

Вудворд и Мэтью застыли, не издавая ни звука. Эту тишину нарушало только хриплое дыхание Бакнера. Через открытый верхний люк донеслось отдаленное воронье карканье. Мэтью макнул перо в чернильницу и снова замер в ожидании.

— Пусть никто не сможет сказать, — наконец подал голос судья, — что в ходе расследования мы не перевернули все камни, какая бы гадина под ними ни таилась. Расскажите нам о третьей твари, мистер Бакнер.

Глава двенадцатая

Теперь глаза Бакнера казались прозрачно-пустыми, словно образы прошлого вытравили из них живое зрение.

— Оно появилось из глубины сада сразу после ухода карлика, — начал он. — Сперва я принял его за голую женщину. Правда, ростом выше большинства женщин и ужасно худую. Она — то есть оно — имело длинные темные волосы. Черные или темно-коричневые, было не разобрать. У этой твари были женские сиськи, и вот их я разглядел четко. А потом глянул пониже и чуть с ног не свалился.

Бакнер склонил голову; на его шее резко обозначились жилы.

— Два шара и дрын. В том самом месте, где у женщины должна быть корзинка. Причем дрын стоял наизготовку, и ведьма при виде этого вся расплылась в такой нечестивой улыбке, что у меня аж сердце зашлось. Это невесть что легло на землю рядом с ней, и она сразу начала… начала облизывать его торчок.

— Говоря «она», вы имеете в виду кого-то конкретно? — спросил Вудворд.

— Вон ее. Ту, что в клетке. Эту ведьму, Рейчел Ховарт.

— Понятно. — Вудворд снова вытер пот с лица. Стены тюрьмы, казалось, надвигались на него со всех сторон. От этого наваждения спасал только открытый люк с квадратом серых туч над ним. — Продолжайте.

— После того… были другие греховные гнусности. Ведьма встала на карачки и выпятила зад. А это — полумужчина-полуженщина — схватило свой дрын и пристроилось к ней. Я видел такое… чего не подобает видеть ни одному христианину, сэр. Я вот что вам скажу: до того, как я навидался всякого той ночью, с головой у меня был полный порядок. А теперь нет. Спросите у моей Пейшенс, и она подтвердит, что нынче я сам не свой и вообще уже ни на что не годен.

— Это существо, наполовину мужчина и наполовину женщина, проникало своим органом внутрь миссис Ховарт?

— Да, сэр. Еще как проникало, с задней стороны.

— Ладно, опустим эти подробности, — сказал Вудворд, бледный как полотно. — Перейдем сразу к эпилогу.

— К чему, сэр, простите?

— К тому, что произошло после того, как это существо… — он запнулся, подыскивая подходящее слово, — завершило свой акт?