Зов ночной птицы

— Мадам Ховарт, — сказал Вудворд, — я не настолько дурно воспитан, чтобы в этой ситуации не предложить чая и вам.

— Его заварила Лукреция Воган? — спросила она угрюмо. — Не удивлюсь, если чай отравлен.

— Мне случалось пробовать чаи, которые иначе как отравой не назовешь, но вот этот весьма недурен. Могу поспорить, вы уже успели подзабыть его вкус. — Наполнив темную чашку, он повернулся к Мэтью. — Будь добр, передай это в соседнюю камеру.

Мэтью вновь поднялся из-за стола; одновременно женщина встала со скамьи и приблизилась к решетке. В следующий момент Мэтью оказался лицом к лицу с ней, под пристальным, гипнотическим взглядом этих янтарных глаз. Он отчетливо видел завитки густых черных волос на ее лбу, блестящие капельки пота на верхней губе — следствие духоты и влажности в тюрьме — и биение пульса в ложбинке горла.

Чашка еле-еле, задев краями прутья, пролезла сквозь решетку. Женщина приняла ее, соприкоснувшись пальцами с Мэтью. Ощущение было такое, будто дикий огонь ее тела прожег его кожу и волной прокатился по нервам от кисти и выше. Он выпустил чашку и отдернул руку. Мэтью не мог видеть выражения своего лица, но во взгляде женщины вдруг промелькнули интерес и любопытство. Он резко повернулся к ней спиной и поспешил занять место за секретарским столом.

— Продолжим, — сказал Вудворд, когда он уселся. — Мэтью, прочти мне последний вопрос и ответ, пожалуйста.

— Последний вопрос был: «И вы сразу после того зажгли лампу?» Ответ: «Да вроде сразу же. Или где-то через пару минут. У меня после того все в голове помутилось. Должно быть, я и сам был ею заколдован».

— Хорошо. Мистер Бакнер, вы впоследствии рассказали своей супруге о случившемся?

— Нет, сэр. Я боялся, что, если расскажу, проклятье ведьмы убьет ее на месте. И я решил не говорить об этом никому.

— В назначенное время, через две ночи, вы были в саду?

— Да. Между полуночью и двумя часами, как велела ведьма. Я вылез из постели осторожно и тихо, чтобы не разбудить Пейшенс.

— Что произошло в саду, когда вы там оказались? — В ожидании ответа Вудворд отпил из повторно наполненной чашки.

Это вопрос привел Джеремию Бакнера в сильное замешательство. Он заерзал на табурете и закусил нижнюю губу.

— Сэр… — произнес он, — прошу… не заставляйте меня говорить об этом.

— Если это имеет отношение к миссис Ховарт, я вынужден настоять на продолжении вашего рассказа.

Бакнер продолжил ерзать и жевать губу, не издавая ни звука.

— Должен вам напомнить, что вы дали клятву на Библии, — сказал Вудворд. — Кроме того, сейчас данное помещение находится под защитой закона точно так же, как любой зал суда в Чарльз-Тауне. Если вы боитесь за свою безопасность, могу вас уверить, что решетки здесь крепкие и миссис Ховарт никак не сможет до вас добраться.

— Стены в моем доме тоже крепкие, — проворчал Бакнер, — да только она сквозь них пробралась, так ведь?

— Вы пришли сюда добровольно, чтобы дать показания, да или нет?

— Да, сэр.

— Тогда ваши показания будут неполными, если вы не ответите на все мои вопросы. Я должен знать, что произошло в саду той ночью.

— Ох, Боже, — тихо простонал Бакнер, видимо умоляя Всевышнего придать ему решимости.

Он склонил голову, глядя в пол, а когда поднял ее вновь, свет ламп отразился от покрывшей его лицо испарины.

— Я вышел в сад, — начал он. — Ночь была холодной и тихой. Почти сразу я услышал… женский смех… и еще один звук. Что-то вроде… вроде звериного храпа.

Он умолк и вновь опустил голову.

— Продолжайте, — сказал Вудворд.

— Ну… я пошел в сторону звуков. Глубже в сад, значит. Помнится, разок остановился и глянул обратно на мой дом. Он казался ужасно далеким. Я пошел дальше, пытаясь найти женщину. И через пару-другую минут я ее нашел. — Бакнер сделал глубокий вдох, словно набирался сил для описания дальнейших событий. — Она лежала на спине под одной из яблонь. Ее ноги были раздвинуты так широко, что казалось, еще чуток, и она разорвется напополам посередке. А поверх нее был этот… ну прямо чудище. И он всаживал в нее так… будто пикой протыкал. И каждый раз он всхрапывал, а она лежала с закрытыми глазами и смеялась.

— Чудище? — переспросил Вудворд. — В каком смысле чудище?

Бакнер — с отвисшей челюстью и блестящим от пота лбом — посмотрел прямо в глаза судье.

— Это было что-то… похожее на человека, только… с темной шкурой, жесткой на вид. Лица я не увидел… да и не хотел видеть. Сам он был здоровенный. В жизни не видал таких чудищ. И он вспахивал ее от души. Я в том смысле, что у нее ноги вразлет, а он сверху пашет без устали. Я видел, как его спина ходила ходуном… и по всему хребту там были острые шипы. Потом он замотал башкой и выдал зверский стон. И женщина заорала ему под стать. Он встал во весь рост… а росту того было футов семь-восемь… и тогда я увидел… — Бакнер помедлил, а его глаза подернулись пленкой при этом воспоминании. — Я увидел, что женщина вся истекает кровью… в причинном месте. Чудище потопало прочь, но тут же… что-то еще появилось из-за деревьев и стало на колени рядом с женщиной.

— Что это было? — Рука Вудворда крепко сжала чашку, и его ладонь стала влажной.