Зов ааори

Искры мудрости устремились в обод колеса, внутри которого проявилось сложнейшее плетение. Такие же плетения засветились на столе – всё ярче и ярче! «Заготовка» снова дёрнулась. Я отвлёкся и пропустил момент, когда мигнули красным кристаллы на Колесе. Но Са-лан уже вливал мудрость в ось.

Теперь уже «заготовка» дёргалась постоянно. Казалось, что и весь мир вокруг дрогнул, подёрнувшись туманом. Вокруг меня дохнуло холодом – и я начал будто вываливаться куда-то, наткнувшись на упругие границы, сопротивляющиеся вторжению. А потом всё закончилось… На каменном столе быстро менялась «заготовка», принимая всё более и более человеческие черты. Появилась гладкая кожа, лишённая волос, проступили черты на лице.

– Переложи на каталку! – приказал мне Са-лан. – Да скинь с неё клетку! Перекладывай тело и вперёд, за мной!

Я понял, что это слишком долго: новый ааори – обнажённая девушка – уже сделала первый хриплый вдох. Я спешно подхватил её на руки и кинулся за Са-ланом в соседнюю комнату. Лишь на пороге я замер, едва не споткнувшись. Я помнил это помещение… Здесь я появился на свет в этом мире. Я плохо помнил его – всё было словно в тумане, но и спустя столько лет не узнать не мог. У дальней стены стояло несколько деревянных щитов с петлями для рук. На самом крайнем тогда висел я, на соседнем – девушка. Возможно, с другого края незадолго до меня висела Злата и кто-то из моих школьных приятелей…

– Сюда! – Са-лан указал на крайний щит.

Я подтащил свою ношу и помог прицепить на щит.

– Зачем? – спросил я. – Почему мы не должны помнить?!

– Потому что те, кто помнят – восстанут. Те, кто помнит – никогда не станет послушным. Вы приходите в этот мир со знаниями о своей прошлой жизни. Они тянут вас, как груз, на дно. Они не дают вам очиститься, они заставляют вас сомневаться и искать объяснения тому, что нельзя объяснить! Тот, кто помнит – будет рисковать и изменится. Тот, кто помнит – станет опасен. Тебе мало того, что творят восставшие?! – Са-лан протянул мне узкий нож. – Ты сам задашь вопрос и примешь решение…

– Я не могу…

– Я уже не могу! – закричал старик. – Я не могу! Я уже жалею вас, дураков! Я помню каждого из вас: каждого, кого убил, кого выпустил, кого убили другие. Я рад, что у меня забирают и это знание! И это дело! И эту проклятую память! Возьми нож, проклятый ааори, и сделай всё как надо! Сейчас!..

Я подчинился. Мои пальцы сомкнулись на рукояти, и я перевёл взгляд на девушку. Та открыла глаза и с удивлением огляделась по сторонам. Я знал, что она с трудом видит меня. Слышала ли она нас?

– Как… твоё… имя? – спросил я, еле размыкая губы.

– Имя? – девушка слегка качнула головой и улыбнулась. – Ира. Меня Ири-на зовут…

– Шрам! – Со-лан в упор смотрел на меня. – Ты должен!

Я помотал головой и перевёл взгляд на девушку. Ири-на – красивое имя.

– Где я? Что со мной? – жалобно заговорила девушка.

– Я однажды пожалел! – проговорил Са-лан. – Лишь однажды. Парень был так похож на моего внука… Мой внук изменился, пытаясь стать мудрецом, а он был так похож… Знаешь, как его зовут сейчас, Шрам?

Я не знал, но догадывался. Кажется, сейчас догадались об этом и все присутствующие. Похоже, Са-лану совсем нечего было терять. Рука дёрнулась прежде, чем я успел бы пожалеть об этом и передумать… Тонкий нож легко прошёл между рёбер и пробил сердце. Девушка вздрогнула, всё ещё глядя на меня. В её взгляде застыли удивление и укор, который заставил меня в ужасе разжать пальцы и выпустить нож. Он со звоном ударился о камни, подскочил пару раз и замер на полу.

Са-лан сделал шаг вперёд и расцепил браслеты. Тело Ири-ны выскользнуло и упало к моим ногам. Она так и продолжала смотреть вдаль.

– Никогда нельзя жалеть, если ааори помнит своё имя, возраст, кто он и где находится. Никогда! Иначе потом не оберёшься бед…

– Как тебя зовут? – спрашивает седой человек.

Я честно пытаюсь вспомнить, но не могу. А ещё постоянно кошусь на мёртвую девушку.

– Я не знаю…

– Это правильный ответ, – мужчина перехватывает мой взгляд. – А вот она назвала имя. Но вы – безымянные и нерождённые. Вам имя не положено. Кто ты?

– Человек, наверно, – с сомнением отвечаю я, снова покосившись на девушку.

– Не косись, – мужчина цепко ухватил меня за подбородок и заставил повернуться к нему. – Жить или умереть тебе, решалось на первом вопросе. Так ты – человек?

– Человек… – должно быть что-то, что помогло бы увидеть моё отражение.