Зорге

К сожалению, почти ничего не известно о предсмертной записке Рихарда Зорге, хотя переводчик Икома несколько раз сообщал, что Зорге что-то писал после утверждения ему смертного приговора. Икома видел эти записи, но единственное, что он рассказал после войны, было следующее: «До самой своей смерти он оставался преданным своим принципам и своим убеждениям как коммунист. Мне доподлинно известно, что, уже будучи приговоренным к смерти, он писал в своих записках: “Я умру как верный солдат Красной Армии”». По официальным данным, и рукопись Одзаки, и завещание Зорге погибли вместе с протоколами допросов в мартовском пожаре 1945 года.

После того как записки были написаны и переданы адвокатам, пришло время последнего шага. Утром 7 ноября 1944 года Одзаки заканчивал письмо жене, беспокоился о том, как они переживут налеты американской авиации и тяжелую голодную зиму – последнюю зиму той войны. О том, что произошло потом, сохранились воспоминания одного из узников:

«Дверь 11-й камеры первого этажа второго корпуса медленно открылась.

– Ну, что же, выходи, – с запинкой, показывая взглядом, произнес старший надзиратель.

– Переодеваться? – медленно ответил вопросом Одзаки-кун.

Тюремщик молча кивнул головой.

Одежда смертника для этого дня, который все же когда-то должен был наступить, была уже подготовлена. Одзаки-кун быстро переоделся с головы до ног.

– Долго я доставлял вам хлопоты… теперь прощайте.

Кинув эти прощальные слова тюремщикам, сопровождаемый старшим надзирателем, он твердыми шагами вышел из камеры»[721].

В специально подготовленном помещении Одзаки Хоцуми встретили начальник тюрьмы Итидзима, его заместитель, секретарь прокуратуры, буддийский священник и начальник отдела по борьбе с идеологическими преступлениями токийской прокуратуры Юда Тамон. Приговоренный ответил на последние вопросы: назвал свое имя, возраст, приговор, дважды воззвал к Будде Амида. Затем его подвели к люку под виселицей, на голову надели мешок, на него накинули петлю. Палач нажал рычаг, и люк открылся…

Одзаки Хоцуми был казнен в 9 часов 33 минуты по токийскому времени.

Те же самые люди, к которым добавился капеллан, через несколько минут встретили в этом же помещении Рихарда Зорге. Был проведен такой же опрос личных данных, как и перед этим с Одзаки. От высказывания последней воли Зорге отказался, напомнив, что сообщил ее в завещании. Впоследствии Юда утверждал, что перед смертью Зорге, который сохранял полное спокойствие и достоинство, отказался от услуг капеллана и, подойдя к люку, громко сказал: «Выражаю свои последние мысли!», а затем на японском языке произнес: «Сэкигун!» («Красная армия!»), «Кокусай кёсанто!» («Коминтерн!»), «Собиэто кёсанто!» («Советская компартия!»)[722].

Примерно так же, хотя и с некоторыми разночтениями, изложены эти события и в книге Исии Ханако. Она узнала подробности казни возлюбленного в конце октября 1948 года, когда купила и прочла брошюру под названием «Правда о деле коммунистической шпионской группы Одзаки – Зорге». В главке «Крикнувший у виселицы» говорилось следующее:

«7 ноября 1944 года в день годовщины русской революции в токийской тюрьме Сугамо был приведен в исполнение смертный приговор через повешение. Обычно это происходит в 9 часов утра, но в тот день тюремный надзиратель, будучи вызванным в одиночную камеру Одзаки и ожидавший, что все пройдет быстро, был вынужден ждать около получаса по причине подготовки одежды для казни. Первым на виселицу взошел Одзаки. На нем были хаори с фамильным гербом и хакама[723]. Одзаки невозмутимо встретил смерть. Его повесили в 9 часов 33 минуты, и через 14 минут он испустил дух. Вслед за ним на виселицу взошел Зорге. Зорге находился в петле около 18 минут, и умер в 10 часов 36 минут. На нем были пиджак без галстука и круглые очки в тонкой целлулоидной оправе. Сообщалось, что смерть Одзаки была прекрасной, но смерть Зорге выглядела еще более похвально.

Одзаки слабым голосом прокричал: “Прощайте, прощайте!” Вероятно, так он прощался с любимой женой и детьми. Зорге же, когда его в последний раз спросили о его состоянии, с улыбкой на губах дважды повторил по-японски: “Советский Союз! Красная армия! Коммунистическая партия!” Смерть Зорге была похвальна в том смысле, что он умирал, думая о Советском Союзе, Коммунистической партии и Красной армии»[724].

Сегодня в разных изданиях появляются разные версии последних слов Зорге, но, так или иначе, они сводятся к приведенным выше. В 2004 году, однако, стало известно, что найден первоисточник записей, фиксирующих события последних минут жизни Зорге. В официальных документах они выглядят так: