Золотая девочка

Она бормочет ругательство себе под нос и открывает дверь. Джордж сидит за своим столом, на котором царит идеальный порядок: инвойсы – слева, бланки заказов – справа, а в центре – календарь с графиком на неделю, который всегда записывается только карандашом. В банке грифелем кверху торчат заточенные карандаши. На экране компьютера открыт олдскульный тетрис.

– Садись, пожалуйста, – приглашает Джордж.

Перед столом стоит складной стул, который среди персонала известен как «электрический».

Карсон кажется, что ей лучше бы остаться стоять, но она с трех часов дня на ногах, поэтому с облегчением падает на стул.

– За сегодня два падения, – говорит Джордж.

– Я знаю. Извини. У меня нет оправдания. Я отвлеклась.

Он цокает языком. Джорджа любят все без исключения в «Ойстеркэтчере» и на Нантакете. Он проработал в местных ресторанах лет сорок, был управляющим в «Стрэйт Уарф» и в «Уайт Элефант», несколько лет заведовал грилем в гольф-клубе «Миакомет», а потом купил «Ойстеркэтчер». Джордж успел поработать помощником бармена, барменом, посудомойщиком и официантом и благодаря этому стал отличным начальником. Он убежденный холостяк, ловелас, любитель покера, гольфа и ловли ракушек в заповеднике Котью. Единственная проблема Джорджа заключается в том, что у него слишком много знакомых, в том числе знаменитостей (например, Джимми Баффет) и посетители используют его имя в качестве разменной монеты, чтобы получить столик получше или вообще хоть какой-нибудь столик, – но это уже головная боль Никки, а не Карсон. Она не может пожаловаться на босса.

– На чем ты сидишь? – спрашивает Джордж.

– Что, прости?

– На чем ты сидишь? – повторяет Джордж. Выражение его лица скорее пытливое, чем рассерженное. – Ты только что потеряла мать в результате трагического несчастного случая. Знаешь что? Мою шестнадцатилетнюю сестру убил пьяный водитель, когда я учился в колледже, так что я понимаю, каково это, был на твоем месте. И поэтому хочу знать, что ты принимаешь, ведь невозможно себе представить, чтобы две недели спустя ты, не прибегая ни к каким препаратам, вышла на работу, которая требует молниеносной скорости, крайней сосредоточенности, терпения Матери Терезы и чувства юмора. Пожалуйста, скажи правду.

Сказать правду?

Карсон каждый день встает около полудня, чистит зубы, добавляет «Калуа» в кофе и пьет «отвертку». В обед она курит траву или ест волшебное печенье. Перед работой выпивает три чашки эспрессо и нюхает кокаин. Иногда этого слишком много, сердце подступает к горлу, Карсон чувствует свои виски и половинки попы и тогда немного успокаивает себя «Валиумом». Бывают дни – и таких большинство, – когда ей удается достичь продуктивного равновесия. Она приходит на работу и прореживает толпу клиентов, как Джон Диллинджер с пулеметом. В процессе пьет еще кофе и нюхает еще немного в туалете. После работы наступает время серьезного алкоголя: сначала пара коктейлей, потом шоты, позднее пиво. Затем трава и «Ативан» или «Валиум», чтобы уснуть.

– Ни на чем не сижу, – врет Карсон. Ее саму удивляет, как убедительно она это произносит. – Ну, то есть в выходной могу немного покурить, после работы обычно выпиваю…

– Окси? Таблетки? Герыч?

– Нет! – восклицает Карсон, притворяясь оскорбленной да и чувствуя себя оскорбленной. – Окси? Герыч? Я что, настолько похожа на наркошу, Джордж, серьезно?

Он вздыхает с видимым облегчением. Сейчас у него на голове гораздо больше седых волос, чем когда Карсон только начала здесь работать, но ей нравится седина. У Зака седые виски, и Карсон это кажется очень секси.

– Я в этом бизнесе уже тридцать восемь лет, так что должен был спросить. Один раз уронила поднос – ничего, случайность. Но если это произошло дважды, подозреваю, что есть проблема.

– У меня просто неудачный вечер, – отпирается Карсон. – Каждый имеет право на ошибку, так ведь? – Она вспоминает предыдущие летние сезоны в «Ойстеркэтчере». – Помнишь, как Ганнер вышел из-за стойки и наехал на того парня просто потому, что ему показалось, будто тот ляпнул что-то обидное? Я хотя бы не набрасывалась на посетителей.

– Ты права. Вспыльчивость Ганнера была данностью, с которой мне приходилось мириться, потому что он привлекал клиентов – красивый был, паршивец, нравился людям, ни разу в жизни не забыл про заказ и приносил нам кучу денег. – Джордж выставляет вперед палец. – У тебя, Карсон Куинборо, есть потенциал, чтобы стать даже лучше Ганнера.

Она слегка отклоняется назад. Это высокая похвала, Карсон такого не ожидала. Ганнер – Грег Ганн – это ходячая легенда. Он провел за стойкой в «Ойстеркэтчере» четыре года, пока его таланты не обратили на себя внимание одного ушлого посетителя, и теперь Грег работает на Уолл-стрит.

– Даже не знаю, что сказать. Спасибо!

– Ты очень красивая. Я говорю это со всем должным уважением и, нет, не пытаюсь тебя склеить. Ты немного холодная, немного отстраненная, острая на язык, умеешь ответить, но не позволяешь себе дерзости, ты строга с помощниками, и это хорошо, их нужно дрессировать. Я слышал про подарочный сертификат в «Лемон Пресс» для Джейми. Грамотный ход.