Золотая девочка

В центре кухни – прямоугольный кухонный остров с поверхностью из темного мрамора: на одном конце – раковина, у другого – три барных стула. Кто-то выложил на него разделочную доску, большой кусок бледного сыра, палку салями и миску с оливками фиолетового оттенка.

– Алкоголь? – спрашивает Саванна, доставая бутылку вина из холодильника, который, кажется, предназначается исключительно для вина, и Виви уже видит, что это не то дешевое пойло, которое они с подругой покупали в супермаркете и пили в общежитии, прежде чем пойти в бар или клуб.

Саванна достает два бокала с полки у них над головами, которую Виви даже не заметила, и говорит:

– Пойдем, покажу остальной дом.

Коридор второго этажа длинный, с цилиндрическим потолком. Все двери, ведущие в спальни, или в ванные, или в кладовки, закрыты. В конце коридора располагается круглая ниша, где стоит самая впечатляющая модель корабля, которую приходилось видеть Виви. Это не дом, а музей; здесь нет ни одной дешевой или неаутентичной вещи.

Они поднимаются по еще одной лестнице на третий этаж, где обитает Саванна, на отремонтированный чердак. Огромное пространство под сводчатой кровлей наполнено воздухом и выполнено целиком в белых тонах: стены, плинтусы, занавески, двуспальная кровать с пологом. Ковер на полу сплетен из ярких радужных нитей, а на стенах висят рисунки авторства подруги.

И именно один из них, «автопортрет» – Саванна с зелеными волосами, в красных штанах в виде двух длинных прямоугольников – доводит Виви до слез. Она приносила домой школьные поделки: индейку, нарисованную из обведенной ладони, пасхальных кроликов с хвостами из ватных шариков и даже тесселяцию, над которой корпела на уроке геометрии в девятом классе, – но уверена, что все они оказались в мусорном ведре. Семья Виви никогда не делала ничего на память и не отмечала никаких семейных дат, оба ее родителя считали, что их семья не стоит усилий. Они просто пытались выжить, но даже в этом не преуспели.

– Что такое? – спрашивает Саванна.

Виви не может объяснить, что сейчас чувствует, боясь показаться мелочной. «Моя мама не сохранила моих школьных рисунков. У меня нет свидетельств личной истории». Саванна точно скажет, что завидует, потому что родители Виви над ней не трясутся. У нее есть то, что хочет Саванна: свобода.

– Твоя мама не знает, что я приехала на все лето, правда ведь? – спрашивает Виви.

– Да плевать я хотела на свою маму, – машет рукой Саванна. – Как будто ее мнение что-то значит. И не волнуйся: нам не придется спать в одной кровати, потому что…

Она идет к двери, за которой, как думала Виви, скрывается шкаф, открывает ее и показывает другую спальню, где умещаются только двуспальная кровать, комод и стол, стоящий у крошечного окна. Виви выглядывает наружу – вдалеке видна гавань. Эта крошечная комната идеальна. Компактная и строгая. Она сможет здесь писать, глядя на море для вдохновения.

По лицу Виви катятся слезы.

– И на какой срок я, по ее мнению, приехала?

– Ой, да это просто глупое семейное правило. Якобы гости не могут оставаться дольше недели.

– Почему ты мне не сказала? – спрашивает Виви. – Ты говорила, что я могу остаться на все лето.

– Конечно, можешь, – заверяет Саванна. – Мне только нужно поговорить с папой лично.

Мистер Хэмильтон в рабочие дни живет и трудится в Бостоне; он приезжает на Нантакет в пятницу вечером и уезжает в понедельник утром.

– А если это не сработает?

– Это всегда срабатывает, – заверяет Саванна.

– А если нет? – настаивает Виви. – Просто скажи, какой худший сценарий.

– Худший сценарий? – переспрашивает Саванна. – Слушай, мои родители никогда, вообще никогда сюда не поднимаются. И рано ложатся спать. Мы могли бы сказать, что ты нашла себе съемную квартиру и иногда просто будешь оставаться на ночь. Я стану убирать у тебя в комнате, менять постельное белье и так далее, пока мама в клубе…

– Ты предлагаешь мне прятаться здесь все лето? – уточняет Виви.

Им обеим становится смешно, но неужели это правда смешно? Разве Виви не точно это сформулировала?

Спустя несколько дней – они лежали на пляже Нобадир, катались по городу на скелете джипа Саванны (у него не было крыши, дверей и заднего сиденья), ездили на старых велосипедах на Сконсет посмотреть на первые в этом году вьющиеся розы, танцевали до утра в «Чикен Бокс» – Виви уже готова рассмотреть план по превращению в скрывающуюся беженку.

Когда в пятницу вечером приезжает мистер Хэмильтон – на нем по-прежнему полосатый офисный костюм, он партнер в большой юридической фирме на Стэйт-стрит, – в доме становится гораздо веселее. Мистер Хэмильтон делает свою знаменитую «Маргариту», и они пьют ее за столом у бассейна.

– Ну как, нравится Нантакет? – спрашивает мистер Хэмильтон у Виви.

– Очень нравится, – признается она. – Не хочется уезжать.

– О, ну что поделать, придется, – говорит мистер Хэмильтон. – В понедельник, да? Уже взяла билеты на паром?

– Виви не может остаться еще на несколько дней? – просит Саванна. – Пожалуйста?

– На несколько дней можно, – разрешает мистер Хэмильтон, разливая коктейли в огромные тюльпанообразные бокалы.