Зловещее поручение

Я заказал себе виски и ей еще джина.

– В данный момент я не располагаю большим временем для беседы, – начал я. – Дело заключается вот в чем. Недалеко отсюда есть улица – Верити-стрит.

В № 16, на втором этаже, проживает женщина, именующая себя Джаниной. Довольно привлекательная. Я почти ничего о ней не знаю, но хотел бы знать больше. Надо выяснить, когда она здесь появилась, что делает, откуда берет средства на жизнь и прочее. Вероятно, кое-что можно будет вытянуть из ее соседей.

Протянув ей полоску бумаги с моим адресом и номером телефона, я добавил:

– Запомните это и затем выбросьте. Когда будет что сообщить мне, позвоните. Кстати, как ваше имя?

– Элисон Фредерикс, – ответила она и добавила, что все поняла и, как только что-нибудь выяснит, немедленно сообщит мне.

Она выглядела весьма исполнительной и толковой девушкой. Впрочем, Старик никогда и не пользовался услугами тех, кто не обладал хотя бы этими качествами.

Покончив со своим джином, Элисон поднялась.

– Итак, я иду работать, – сказала она и, поколебавшись с секунду, спросила: – Полагаю, это одно из тех дел, которые требуют осторожности?

– Вы были бы поражены, если бы узнали, в какой степени должны быть осторожны. Надеюсь, вам нежелательно сломать себе шею?

На ее лице появилась легкая гримаска.

– Нет, мистер Келлс, конечно, нежелательно. Между прочим, мне хотелось бы, чтобы вы знали, как я рада тому, что мне позволили работать с вами. Я думаю, что это большая удача.

На это я ничего не ответил. Я тоже надеялся, что дело пойдет к большой удаче, но тем не менее имел некоторые основания для сомнений.

Когда она ушла, я выпил еще виски с содовой и затем отправился в Беркли.

Не успел я пробыть там и двух минут за занятым мною столиком, как появилась миссис Вейл.

Она сразу же заметила меня и направилась ко мне.

Одета она была восхитительно и выглядела прекрасно. Жизнерадостная улыбка усиливала ее очарование.

Я заказал ей выпить и предложил сигарету.

Когда официант ушел, она сказала:

– Мистер Келле, я должна признаться, что в какой-то степени заинтригована вами.

– Это меня радует сверх всякой меры, – ответил я галантно.

– Думаю, однако, что вы и сами это знаете и догадываетесь о причине, побудившей меня согласиться пообедать с вами сегодня вечером.

– Чтобы сделать меня безмерно счастливым? – восторженно глядя на нее, осведомился я.

– Нет. Чтобы удовлетворить свое любопытство.

– Все равно я чрезмерно рад слышать, что вы заинтригованы мной. Любой мужчина был бы счастлив, заинтриговав такую прекрасную женщину, как вы… И такую умную.

Я улыбнулся ей.

Она прищелкнула языком и сказала:

– Вы должны уяснить себе то, что, по моему мнению, вывих вашей ноги является чистейшей фикцией.

– Вот так сюрприз!

– С самого начала я сомневалась в этом. И вот десять минут назад я остановила свой кэб по ту сторону улицы и имела возможность наблюдать за вашим шествием со стороны «Гей Сиксти». Ни малейших признаков хромоты!

Я пожал плечами.

– Что ж, в таком случае мои способности к восстановлению находятся в хорошем состоянии. Только и всего. Правда, здесь сыграл свою роль двухчасовой массаж, который я делал по предписанию врача. Но если даже моя нога и находится в неожиданном для вас отличном состоянии, то, полагаю, это не может вас особенно сильно огорчать?

Мы перешли в главный зал и с аппетитом пообедали, отдавая должное превосходно приготовленным блюдам и оживленно беседуя о всяких пустяках.

Минут через десять мы уже называли друг друга по имени.

Должен признаться, что я с большим интересом слушал ее. Она обладала острым язычком и сообразительностью. Ее меткие замечания были полны юмора, что придавало особую прелесть ее болтовне.

Теперь, когда я присмотрелся к ней поближе, я смог убедиться, что она действительно обладала исключительной привлекательностью. Ее глаза отличались приятным блеском, а звук ее мягкого, своеобразного тембра голоса как-то особенно волновал.

Когда мы пили кофе, я вновь подумал о той роли, которую готовил для этой столь милой женщины, и той легкости, с которой я намеревался поставить ее в весьма и весьма опасные положения, ежеминутно могущие возникнуть в острых столкновениях с пока невидимыми, но уже осязаемыми, не знающими снисхождения врагами. Но тут же я про себя улыбнулся. Мысль о том, что я начинаю считаться с чем-то и с кем-то помимо интересов дела показалась мне забавной. В какой-то момент, правда, я спросил себя, а не могу ли я оказаться влюбленным до потери всякого соображения? Должен сознаться, что эта мысль не была мне неприятной. Но тут же я подумал о страшных проклятиях Старика, которые он не замедлил бы призвать на мою бедную, лишившуюся разума голову.

В начале одиннадцатого миссис Вейл собралась уходить.

Швейцар подал ей кэб.

Я стоял на мостовой, опираясь одной ногой на подножку кэба, и глядел на нее через открытое окошко.

Внезапно и почти неслышно она сказала:

– Вы чуточку, совсем немножко, негодяй. Не так ли, дорогой Майкл?

Я изобразил на своем лице полнейшее недоумение.