Злой гений Нью-Йорка

— Ну что ж, тогда мы займемся Бидл и вашим почтенным Пайном. Полагаю, что если вы сейчас нанесете визит миссис Драккер, то это ее очень обрадует.

Девушка, неопределенно кивнув, улыбнулась и вышла на улицу через дверь подвала.

Хит тут же разыскал Пайна и Бидл и привел их в гостиную. Их снова допросили, но ничего нового от слуг узнать не удалось, так как они оба легли спать в десять вечера. Их комнаты находились на третьем этаже, и они даже не слышали, когда мисс Диллар вернулась из театра. Разумеется, они не могли знать и о том, что происходило в доме Драккеров, так как крепко спали. Вэнс отпустил их, но предупредил, чтобы они не распространялись о тех вопросах, что им были заданы.

Через пять минут в доме появился профессор Диллар. Он был удивлен нашему приходу, но довольно дружелюбно поприветствовал нас.

— Наконец-то, Маркхэм, вы сумели выбрать время, когда я не занят работой. Я полагаю, у вас появились ко мне новые вопросы. Что ж, прошу пройти в библиотеку, господа инквизиторы, там я чувствую себя уютнее.

Мы устроились в креслах, и хозяин предложил нам выпить по бокалу вина, которое сам же и разлил по бокалам.

— Здесь не хватает только Драккера. Он очень любит дорогие вина, только пьет их крайне редко. Говорит, что вино ему вредно, да и мне оно напоминает о подагре. Правда, я не вижу никакой связи между портвейном и моей болезнью. Да и ему бы не помешал один бокал. Бедный парень! Его мозг напоминает мне печь, которая сжигает его собственное тело. Он очень умен, Маркхэм. И если бы у него хватало телесной силы, сравнимой с его умственными способностями, он стал бы гениальным физиком.

— А мне он говорил, — отозвался Вэнс, — будто вы критиковали его старания в области теории квантовой механики.

Старик грустно улыбнулся:

— Да, я понимал, что только критика способна подстегнуть его и заставить работать еще активнее. Драккер стоит на пороге величайших открытий… Но я полагаю, что вы явились сюда не за тем, чтобы обсуждать его способности. Вы хотели задать мне вопросы, Маркхэм, или поделиться новостями?

— К сожалению, новостей у нас нет. А пришли мы сюда снова за вашей помощью…

Прокурор замолчал, и Вэнс пришел ему на выручку:

— Со вчерашнего дня ситуация несколько изменилась. Возможно, наше расследование пошло бы быстрее, если бы мы узнали о всех перемещениях ваших домашних вчера вечером.

— Что ж, этой информацией мне поделиться несложно. Кто именно вас интересует?

— Никого конкретно мы не имели в виду, — поспешил уточнить Вэнс.

— Хорошо… Белль, Сигурд и я обедали в шесть. В половине восьмого зашел Драккер, через несколько минут к нам присоединился Парди. В восемь Сигурд и Белль отправились в театр, в половине одиннадцатого Драккер и Парди тоже покинули меня. Я сам запер дом, потому что разрешил Пайну и Бидл отправиться спать пораньше, и около одиннадцати отошел ко сну.

— Значит, мисс Диллар и мистер Арнессон были в театре вдвоем?

— Да. Сигурд редко посещает спектакли, но, если это все же происходит, он всегда берет с собой Белль. Он обожает Ибсена и не пропускает ни одной его пьесы. Душой он так и остался в Норвегии… Арнессон неплохо разбирается в норвежской литературе, а из композиторов предпочитает Грига.

Вэнс кивнул:

— А вы видели мисс Диллар или мистера Арнессона после того, как они вернулись из театра?

— Нет — наверное, было уже слишком поздно. Утром Белль сказала мне, что потом они еще ходили ужинать в ресторан. Впрочем, Сигурд должен прийти домой с минуты на минуту, и вы сможете обо всем расспросить его самого.

— А вы не могли бы рассказать нам, зачем к вам приходили вчера мистер Драккер и мистер Парди? — произнес Вэнс.

— Ничего примечательного. Драккер хотел обсудить со мной свою работу по квантовой механике, но, когда появился Парди, он перестал говорить. Парди — неплохой математик, но в физике мало что смыслит.

— А ушли они, как я понял, в половине одиннадцатого. Вместе или по отдельности?

— Вниз они спустились вместе. Драккер отправился домой, а Парди, как мне помнится, собирался еще посетить Манхэттенский шахматный клуб.

— Но Драккеру было рано уходить, — возразил Вэнс, — к тому же он еще хотел поговорить с вами о своей работе.

— Да, — согласился профессор, — но мистер Драккер неважно себя чувствовал. Я, по-моему, уже говорил вам, что он быстро устает. Вчера вечером он признался мне, что испытывает страшную слабость, и добавил, что, как только окажется дома, немедленно ляжет в постель.

— Да… все сходится, — пробормотал Вэнс. — Он говорил нам, что проснулся рано, в шесть утра, и сразу принялся за работу.

— Я не удивляюсь этому. Если он озадачится какой-то проблемой, то будет обдумывать ее до тех пор, пока не придет к решению. К сожалению, он не умеет расслабляться, и я иногда даже опасаюсь за его ментальную стабильность. При таких умственных нагрузках можно попросту сойти с ума.

Вэнс не стал заострять внимания на этом вопросе.

— Вы говорили о том, что Парди должен был появиться в шахматном клубе. А он не уточнял зачем?

Профессор Диллар улыбнулся и пояснил: