Злой гений Нью-Йорка

— А вот я в этом не уверен, — мрачно повторил Маркхэм. — Возможно, я найду разгадку к этой жуткой тайне или по крайней мере приближусь к ней.

Вэнс ответил ему не сразу. Некоторое время он наблюдал за тем, как на лужайке шевелятся тени ив. Наконец, он тихо произнес:

— Мы не можем позволить себе этого. Если то, о чем вы думаете, окажется правдой и данная информация станет известна кому-либо еще, то неизвестный, который побывал здесь прошлой ночью, наверняка придет сюда еще разок. Но на этот раз он уже не ограничится тем, что просто оставит шахматную фигуру у двери!

В глазах Маркхэма мелькнул неподдельный страх.

— Вы полагаете, что я подвергну опасности жизнь кухарки, если использую ее показания против него?

— Самое ужасное в этой истории состоит в том, что, пока мы не узнаем всей правды, мы так и будем всякий раз сталкиваться лицом к лицу со смертельной опасностью. И мы не имеем права рисковать чьей-либо жизнью…

В эту минуту дверь веранды распахнулась, и на пороге появился Драккер. Часто моргая от яркого солнечного света, он остановил свой взгляд на прокуроре и, усмехнувшись, спросил:

— Надеюсь, я не сильно помешал вам? Моя кухарка сейчас доложила мне, что успела проинформировать вас о том, будто видела, как я возвращался домой как раз после того, как был убит несчастный мистер Робин.

— Господи боже мой! — пробормотал Вэнс, отворачиваясь и извлекая из портсигара очередную сигарету. — Сейчас начнется.

— И почему это вас так взволновало? — удивился Маркхэм.

— Кухарка ошибается. Очевидно, она перепутала числа. Дело в том, что я очень часто пользуюсь именно этой дверью. В день гибели мистера Робина, как я уже вам объяснял, я ушел со стрельбища через ворота на семьдесят пятой улице, потом гулял в парке и вернулся домой через парадный вход. Я убедил Грету в том, что она ошиблась.

Вэнс, внимательно выслушав его, вдруг выдал:

— Вы, случайно, не с помощью шахматной фигуры это сделали?

Драккер подался вперед, все мышцы его лица задергались, жилы на шее вздулись. Я уж было подумал, что сейчас он потеряет над собой контроль, но Адольф сумел каким-то невероятным усилием сдержать себя.

— Я не понимаю вас, сэр. При чем тут шахматы? Да, шахматы — это игра, но сейчас мне кажется, что вы сами становитесь сумасшедшими детьми, забавляющимися какой-то бессмысленной игрой.

— У нас есть некоторые основания полагать, что игру ведет кто-то другой, и иногда фигуры у него обретают некий смысл.

Драккер немного успокоился.

— Не стоит воспринимать все причуды моей матушки слишком серьезно, — предупредил он. — Ее воображение иногда переходит всякие границы.

— Ага! Почему вы сейчас упомянули свою мать в связи с шахматами, а?

— Да вы ведь сами только что с ней разговаривали, разве нет? Ваши комментарии и выводы напоминают мне ее галлюцинации.

— Однако, — осторожно вступил в разговор Вэнс, — у вашей матушки могут быть серьезные основания для собственных убеждений и предположений.

Драккер, прищурившись, перевел взгляд на Маркхэма:

— Чушь!

— Ну что ж, не будем больше спорить на эту тему, — сказал он, понизив голос. — И все же нам не помешает знать, где вы действительно находились вчерашним утром между восемью и девятью часами.

— Я был в своем кабинете. С шести утра до половины десятого. — Он замолчал, но потом, видимо, решив, что его слова требуют пояснений, продолжил: — Вот уже несколько месяцев я работаю над модификацией квантовой механики. — Глаза его засверкали. — Диллар утверждал, что у меня ничего не получится. Но вот вчера утром я проснулся очень рано и понял, что у меня появились идеи на этот счет, и я немедленно отправился к себе в кабинет…

— Значит, вот где вы находились, — равнодушно отозвался Вэнс. — Но это уже не важно. Простите, что мы вас побеспокоили.

Жестом он дал понять Маркхэму, что пора уходить. Напоследок он добавил:

— Миссис Мензель находится под нашей протекцией, и мы будем расстроены, если нам станет известно, что с ней приключилось нечто неприятное.

Драккер смотрел нам вслед как загипнотизированный.

Когда мы отошли на значительное расстояние, Вэнс повернулся к Хиту и сказал:

— Сержант, эта бесхитростная немка, возможно, случайно сунула нос не в свое дело и попала в ловушку. Честное слово, я опасаюсь за нее. Пришлите человека, который бы понаблюдал за домом Даккеров сегодня вечером. Лучше всего устроить засаду позади дома, там, где растут ивы. И предупредите его, чтобы он действовал по обстоятельствам и врывался внутрь при первом крике о помощи… Я быстрее засну, если буду знать, что ангел-хранитель в штатском оберегает сон фрау Мензель.

— Я вас понял, сэр, — мрачно отозвался Хит. — Никакие шахматисты ее сегодня ночью не потревожат.

Глава XIV Шахматная партия

Вторник, 12 апреля, 11:30

По дороге к дому Диллара мы решили немедленно установить, где находился каждый человек, так или иначе связанный с ужасной драмой, прошлой ночью.