Читаем Злодей. Полвека с Виктором Корчным полностью

И хотя морщился, когда собеседники и журналисты уж слишком откровенно лили елей в разговоре, – честолюбия, да и тщеславия не был лишен едва ли не до самого конца.

Когда в 2002 году посетил Молдавию, в кишиневском университете ему присвоили звание почетного доктора. Был горд невероятно, с удовольствием позировал в мантии и шапочке, и с тех пор на конвертах и книжных посылках, приходивших мне из Швейцарии, стояла наклейка: Dr.h.c. Viktor Kortchnoi. А Василия Иванчука, приезжавшего к нему в Волен и удивлявшегося карандашным пометкам в его шахматных книгах, успокаивал: «Когда-нибудь эти книги будут немало стоить…»

Не знаю, как насчет книг, но неиспользованный, хотя уже подтвержденный билет «Аэрофлота» на имя Корчного, на рейс Амстердам – Москва 27 июля 1976 года обошелся мне на недавнем аукционе в кругленькую сумму. Ведь именно с той даты начался новый этап борьбы за мировое шахматное первенство, невиданный дотоле по накалу страстей.

Что же касается книг, у меня осталось немало подаренных им, с подписями, когда и очень теплыми, если только слово «теплый» можно применить к человеку, не жаловавшему аморфных определений.

Наверное, пылится где-нибудь в архивах и другой артефакт, не менее любопытный. Игорь Корчной рассказывал, как на следующий день после того, как отец остался в Голландии, к ним пришли из райкома партии: «Спросили – не взял ли с собой Папик партийный билет. Мы сказали – не знаем. Они стали копаться в его вещах – нашли. Забрали с собой…»

<p>«Я впадаю в детство!»</p>

Еще за несколько лет до смерти он утверждал, что заниматься шахматами надо как минимум столько часов в день, сколько длится партия. Тогда же говорил: «Я всю жизнь учусь, и сейчас учусь, я с пятью поколениями в шахматы играл, и всё равно не устаю учиться…»

И продолжал работать еще больше. Казалось, он отменил само понятие усталости, поэтому странно было однажды услышать от него, что в последнее время подустал, даже если объяснение тут же давалось им самим: «Наверное, перезанимался шахматами…»

Когда ему сказали, что Акиба Рубинштейн занимался шахматами триста дней в году, шестьдесят играл в турнирах и только пять дней отдыхал, маэстро задумался. «Такое впечатление, что я занимаюсь шахматами больше Рубинштейна, – задумчиво произнес Корчной. – Даже в те дни, когда я отдыхаю, я делаю это с шахматной доской…»

Без сомнения, ему пришелся бы по душе рассказ известного голландского парикмахера, выигравшего не один международный конкурс: «Я не верю в парикмахера с девяти до пяти, возвращающегося домой к жене с детьми и целый вечер сидящего у телевизора. Я всегда говорю о прическах; это для меня то же самое, что есть и пить, и я уверен, что и через десять, и через двадцать лет буду говорить о волосах и прическах. И не потому, что я нахожу это таким уж приятным, нет, просто это – моя жизнь».

Целеустремленно и упорно, не давая себе ни малейшей поблажки, он проводил за анализом всё время. И делал это не только по необходимости, но и по убеждению: в трудолюбии Сальери он видел не антитезу вдохновению Моцарта, а условие для достижения наилучшего результата.

Несколько десятилетий назад в самом центре Амстердама висел рекламный щит французских сигарет «Голуаз блё», на котором рядом с изображением молодого человека была надпись: «Сегодня я делаю то, что хочется мне самому: я не делаю ничего». И хотя к тому времени я уже бросил курить, мне, как и рекламному французу на щите, тоже хотелось затянуться, но главное – делать то, к чему он призывал: не делать ничего.

Это чувство было совершенно незнакомо Корчному. Пребывать в ничегонеделании он просто не мог, и речь идет не о самом последнем, инвалидном периоде его жизни, а о десяти-пятнадцати годах после шестидесяти пяти, когда он вошел в общепринятый пенсионный возраст.

Внезапно подступившая старость, как бы красиво ни называли ее сегодня «третьим периодом жизни», не стала для него временем размышлений, воспоминаний и праздности. Пословица «и волк остепенится, когда зубов уже нет» сказана не о нем.

Он просто не мог выйти из беспокойного состояния постоянной борьбы, расслабиться, посещать турниры в качестве «свадебного генерала» (как это делали Спасский и Карпов), рассказывать о былом, раздавать автографы, лучезарить… И благородная старость, которая могла бы стать предвкушением вечности, так для него и не наступила.

Сказал как-то:

– Трагедия Таля заключалась в том, что он в двадцать три года стал чемпионом мира. Ему больше нечего было завоевывать.

Самого Корчного эта трагедия не коснулась, но дело было даже не в том, что ему так и не удалось завоевать высший титул. Ему никогда не пришлось испытать блаженного чувства, что просто быть, просто безмятежно существовать иногда приятнее, чем заниматься тем, что он делал всю жизнь: безостановочно играть, к чему-то стремиться, что-то доказывать, кого-то обличать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература