Зимний маршрут по Гыдану

Решение вопроса о формировании современных уралоязычных народов неотделимо от проблемы происхождения самоедов. Когда древние уральцы ушли на север и обосновались там, самодийцев в природе не существовало. Оставшиеся на юге родственники через некоторое время так отошли друг от друга, что стали различаться предки и юкагиров, и угров, и самоедов. Единое по языку население стало дробиться, обосабливаться. Когда это произошло, смогут со временем ответить глоттохронологи вкупе с археологами. Пока можно лишь предполагать время дифференциации и расселения.

Ясно, что переселение самодийцев на север не было однократным. Выявляется по меньшей мере три волны переселенцев. Первая передвижка, по всей видимости, была из района Центральной Барабы и Восточного Зауралья в первых веках нашей эры. По всей видимости, самоедов подтолкнули на север угры. На севере самодийцы образовали «фундамент», на котором «построились» современные ненцы.

Следующая волна самоедов накатилась в высокие широты с Северного Алтая, из Притомья и со Средней Оби. По данным топонимики и археологическим памятникам, это происходило приблизительно в IX веке нашей эры. Самоедов потеснили с исконных земель полчища тюрок-завоевателей, стремительно продвинувшихся с юго-запада. С этой этнической волной связано происхождение лесных энцев и некоторых ненецких родов на Енисее и Тазе.

Последние нашествия южан-самодийцев на север были в XIII веке. С верховьев Енисея, с Чулыма были вытеснены тюрками самодийцы, сыгравшие ощутимую роль в формировании аборигенов Таймыра — нганасан и тундровых энцев.

Итак, в формировании ненцев и энцев участвовало по крайней мере три компонента уральского происхождения. Но это еще не все ингредиенты, из которых сложились эти народы. Некоторые ненецкие роды ведут свое происхождение от кетов — а это уже совсем инородное тело в самодийском ареале. Внесли свою лепту в этногенез ненцев и селькупов и обские угры — ханты и манси. Что касается нганасан, то здесь картина представляется не менее сложной, чем у других северных самоедов: в их состав влились тунгусы и юкагиры. Этнический котел все переварил, и на свет появился народ нганасаны.

Надо отметить, что из всех самодийцев нганасаны более других наследовали физические черты древних насельников. Сохранили они и многие элементы культуры аборигенов. Нганасаны до последнего времени оставались охотниками на дикого северного оленя. Упряжное оленеводство нганасаны заимствовали у ненцев. Ненцы из всех самоедов первыми перешли от охотничьего хозяйства к оленеводческому. Это было, правда, сравнительно недавно. Недаром до сих пор слово, обозначающее в ненецком «дикий олень», переводится как «дающий жизнь». А домашнего так не называют. Еще помнят, что «давал жизнь» именно дикий олень.

Можно ли считать, что формирование этих народов окончено? Конечно, нет. И сейчас происходят процессы, при которых отдельные группы разных народов сливаются, ассимилируются, поглощаются или, наоборот, поглощают сами инородных соседей. Процесс «возникновения» народов никогда не прекращается. Этнический котел варится все время.

При современных способах «подогрева» — мощных миграционных процессах, распространении единых культурных элементов — скорость «варки» приобрела космические характеристики. Этнографам надо спешить. Надо торопиться ухватить то, что еще остается от древних различий.

Но все-таки почему же у гыданских ненцев такой фольклор, где вымысел преобладает над правдой? Фольклор вообще можно сравнивать с неким материалом, в котором одновременно запрессованы и палеолитические каменные наконечники копий, и средневековые кольчуги, и современные транзисторы. Но как же можно объяснить то, что у классических оленеводов, у людей, с которыми связывают упряжное оленеводство на Севере вообще, некое божество катается на лошади и помахивает сабелькой? Вдобавок и обитает отнюдь не в чуме, а в доме с окошками? И Яу-Мал (Ямал), оказывается, есть не только на севере, но и на юге, в том месте, откуда вытекают все речки.

Я полагаю, что это проявляется та самая южная частица ненецкого народа, которая явилась сюда довольно поздно и еще кое-что порассказала о житье где-нибудь на Алтае.

4

Сегодня произошло знаменательное событие: на стойбище Юси приехал гость. Явился старина Алю с Таймырской стороны. Он из славного рода Яров.

Старина Алю ввалился, когда все семейство Юси и мы с Геннадием Емельяновичем пили утренний чай. Собаки почуяли чужого еще издалека, но из чума вылезать не стали. Они только тявкали хором, повернув морды в ту сторону, откуда ехал чужой. Алю влез в чум прямо в гусе. Гусь у него был роскошный, белоснежный. Кисы тонкой работы, из нежного камуса, со множеством полосок на голени.

Последовала традиционная процедура знакомства.