Читаем ЖЖ 2010-2012 полностью

  - Папа пришел с войны, но не домой, а к брату в дом. А нам сказали: ваш батька там. Мы побежали, видим в окно - он танцует. Тут мама бежит: «Это твой отец». - «Нет, мой папка пришел бы к нам домой». Он мне никогда этого не простил. Стал работать в плодопитомнике, несет корзинку крыжовника, а пьяный! Пацаны подныривают и из корзинки берут. Пришел домой и стал скандалить, что я съела. Мама заступилась, он дверью хлопнул и уехал от нас в Москву.

  - Как его жизнь сложилась?

  - Да, осложнилась. Я в Москву к нему приехала. У одной любовницы сказали, переехал к другой, у другой - переехал к третьей. Хотя после ранения остался с одним глазом. Сидим мы у четвертой любовницы, он входит и говорит: «Что, всех пропагандистов нашли?» До сих пор гадаю, что он имел в виду. Может быть, что предыдущие любовницы плохо о нем говорили. Через десять лет приехал домой умирать. На моих руках и умер.

  Женщина 60 лет о невестке:

  - Глуповата: дачу купила к северу от города.

  - А в чем разница?

  - Как в чем ? На южной стороне клубника на неделю раньше созревает.

  В вагонном тепле у меня бананы быстро потемнели. Я хотела их выбросить. Но соседка по купе строго сказала:

  - Ни в коем случае! Приедете - масочку сделаете. (масочки не сделала, так и не успела).

  Рассказ мамы о первом воспоминании

  - Пошли в поле по пистики. Мне было семь лет, а соседскому пацану - пять А грязь ужасная, и я его в луже время от времени мыла, чтобы ему не тяжело было грязь носить. Вернулись, мама спрашивает его: ну как, все в порядке? - «Если бы не жена, то я бы погинул».

  Моя мама не была пионеркой: верующая бабушка не разрешала вступать. Дед, Михаил Кондратьевич, мягко подшучивал:

  - По три дня в церкви проводит, видно, нагрешила-то много, долго отмаливать надо!

  О свадьбе родителей. Поклонник мамы топором порубил постромки, когда ехали с папой венчаться. Он хотел опозорить молодоженов, но их сани вбок повело только перед самой церковью. Бог спас!

  Перечитывала Чехова. Оказывается, то, что Бендер попал под лошадь - это из рассказа Чехова.

  Приехали брать интервью из местной газеты два журналиста. Чудесные ребята! Стали приглашать в гости - в воскресенье к обеду. Обещали: будет петь местная бардесса, большой талант. Я:

  - Знаете, я не думала, что так получится. Я и косметику не привезла.

  - Ладно, вы будете без косметики, а мы пыль не вытрем.

  - Да вы знаете, я приехала по-дорожному, в свитере, не одета для гостей.

  - Нина, вы не одеты, а наша бардесса - кардиолог. она вообще людей раздевает.

  1.2.13 (2010-10-21 14:08)

  Лена (кардиолог) о пятилетней дочке:

  - После посещения моего кабинета она всем рассказывала: «Моя мама - врач! Она все пишет, пишет, пишет.»

  - Дочка в 7 лет составляла список на юг. Последним пунктом стояло: драгоценности. У нее были какие-то пластмассовые заколки, браслетики.

  - Я напечатал стихи в «ЗОЖ» и получил 52 письма от старушек. Таня:

  - Ну да, средний возраст его невест 85 лет. Чистка архивов:

  Слава разбудил меня словами:

  - Нина, вставай! Скорее!

  - Что случилось?

  - Рабы забастовали, не хотят за нас писать - придется самим работать!

  Я о сыне Баха, который селедку в его ноты заворачивал: мол, наши-то дети не будут селедку в рукописи заворачивать.

  - Конечно, селедку не будут! Только семгу, - сказала дочь. В.:

  - Сын Баха не мог селедку заворачивать в ноты - кухарки тогда готовили еду!

  - Ну и что: он дал кухарке пару листов нот и сказал: под селедку! (Я). 28 декабря

  Всю ночь сосед материл Деда Мороза, что было для меня некоторой неожиданностью. Видимо, Дед Мороз должен водку разносить, а он вместо этого - какие-то нелепые детские подарки, падло бородатое. Я сначала вздрагивала при каждом слове «Дедмороз» - не верилось, что человек может до такой степени быть инфантильным.

  36

  На гугле увидела у Лидии Шевяковой «Разбор полетов»:

  - Это по их поводу сказано: "Они пишут как мужчины, только лучше". Татьяна Толстая. Нина Горланова, Людмила Петрушевская.

  www.skryabina.ru/text/?path=/writer/... - [1]Сохраненная копия

  Леск- но о себе скажу, что - неправда. Лучше Толстого, Достоевского и Чехова я не умею.

  Пастернак говорил Коме, что в уральском озере золото виднелось, как шляпки гвоздей (не верится - украли бы?).

  Чистка архивов:

  Я покупала говядину на холодец. Сначала мне показалось, что шутки людоедские у народа.

  - Лопатка закончилась, - сказал рубщик, похожий на артиста Филиппова.

  - Свою руби, - с каким-то намеком сказала дама в дорогой шубе.

  - У меня худая, - с улыбкой - рубщик.

  Слава говорит, что это - разновидность эротики у народа

  Племянница Булгакова прислала «поздравы». Раньше мы знали только «предъявы» и «заявы».

  ездили на корпоратив в Союз.

  В советское время это помещение казалось роскошным. Но сейчас. зеркала, картины и звериный стиль - все исчезло. Остался маленький чугунный Пушкин, про которого Слава говорил, что он принимает в СП.

  Но вернусь к столу. Если честно, то все было вкуснее, чем даже на букеровском банкете! Из дома писательские жены принесли невероятную хреновую заправу, какие-то печеные полукартофелины, удивительного посола рыжики и грузди! Грудинку - практически без жира и тп.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии