Читаем ЖЖ 2010-2012 полностью

  - До восьми лет ей больше запрещали, чем разрешали. И вот в Рождество взрослые в одной комнате, дети - в другой, прыгают, кувыркаются, в том числе дети Станиславского. А она сидит, ножкой одной побалтывает, другой уже не смеет. В это время князь X. зашел с ней попрощаться и сказал: «Вы - как я. Такие люди редки. Запомните: мы можем все». И когда он ушел, она, как сидела на диване, наклонилась и два раза перекувыркнулась через голову. Она дожила до 78 лет, пережила инфаркт, инсульт, в конце ослепла, но была деятельна и прекрасна.

  Видели повтор передачи - к юбилею Товстоногова. Он на полном серьезе говорит (цитирую по памяти):

  - Театр - это примерно как убийство царя. Там заговор, все продумано: кто бомбу делает, кто переносит, кто бросает. Так и в театре: каждый делает свое, начиняя с рабочего сцены.

  26

  (Это запись советских времен. Насколько же все были пропитаны советским ядом. Такой гуманист, как Товстоногов, сравнил театральное дело с убийством царя.)

  Вирджиния приводит диалог с Шагалом, цитирую по памяти:

  - Как объяснить, что все вверх ногами?

  - А не надо ничего объяснять, и без слов всё нравится. Ты же видишь, что это прекрасная картина?

  - Я вижу, но мне все же нужны какие-то слова, объясняющие, почему это хорошо.

  - Тебе нужны слова - ты их и придумывай. А мне и так хорошо.

  Я, Н.Г., до этих пор думала, что слова все-таки нужны. И вдруг поле этого диалога подумала: да совсем не всегда! Мне 60 лет, и все еще какие-то удивительные вещи открываю через книги. И это ошеломительная радость.

  Чистка архивов:

  - Я же серьезно к живописи своей не отношусь, так себе.

  - Представляю твою выставку! Написано: «Картины так себе». Ну [1]и [2] кто на нее пойдет! Нина, не говори никому такого ничего!

  Я:

  - Лев Толстой мечтал под кровать новобрачным залезть и услышать, что же другие люди говорят в таких случаях. А я вот к новобрачным еще не готова.

  - Пора расти. (Слава).

  - А сейчас и не нужно залезать, Сейчас по мобильникам так громко разговаривают, такого наслушаешься! (Игорь)

  1.2.4 (2010-10-03 10:06)

  Спина-то еще никак не отпускает. Но все же добрела с трудом до кухни - вымыть руки. Картина (интерьер с желтым столом по диагонали) на стене там - вдруг бросилась мне в глаза. жалобно так! Мол, живи, а то без тебя нас всех выбросят. Ничего, к вечеру расхожусь.

  Вчера ходила на именины Л.Ч. (благо - всего 2 квартала). Было там весело.

  - Приехал он с рыбалки пьяный, без единой рыбки, протягивает ягоды: «Рыба не клевала, я тебе ягод насобирал. Сто рублей банка!» И отключился.

  - внук Миша был мал, говорил: «Я на вас подам в СУП». Только не вставляй это в литературу! (Уру-уру, как говорит в таких случаях Слава, напоминая об анекдоте: «Только не бросай меня в колодец. одец.одец.Но я в самом деле изменяю имена и тп).

  - Деньги усиливают то, что уже есть в человеке. Если у человека есть свобода, с деньгами он становится еще свободнее, а если он раб, то еще более рабом.

  Слава: постмодернизм - это выражение страха перед жизнью (закрыться стебом).

  Я Лосева люблю, но тут в одном случае возмутилась:

  - Все-таки запятые - не черви. Не люблю, когда оскорбляют что-то в языке - пусть даже знаки препинания.

  А Слава меня успокаивает:

  - Черви много пользы приносят. Вся почва - это продукт их жизнедеятельности. ИнМ- Рмужчины умнее .

  Чистка архивов:

  Славе приснилась фраза: «Муза ударила его стулом по голове и ушла».

  -черепаха Машка оказалась самцом! И теперь я ее переназвала: была Машка - стала Эрих- Мария Ремарк.

  - А у нас оса однажды завела гнездо в переплете «Розы мира». Из форточки летала и летала, туда-сюда, я заглянула за переплет - там зеленые гусеницы копошатся!

  - Ах какие Вы, Нина, развели осиное гнездо!

  - Увижу Цискаридзе - ноги слабеют, сажусь и смотрю. 28

  Спина все еще не олимпийская. Но каждый день по миллиметру лучше и лучше. Когда болит позвоночник, весь мир кажется каким-то чужим и непрочным.

  Но как магнитом тянет к компу, только спина не дает много сидеть.

  В собес сейчас относила справку. Там висит моя картина - букет бархатцев. Мне приятно (я дарила ее лет 10 тому назад, но увидела впервые).

  Вчера шла (с инъекции актовегина в вену), зашла купить гречку. А она уже за 60 руб! И сил не было искать по другим магазинам подешевле. Как-то надо отказаться от нее, от привычного репертуара, жили же при советской власти без гречки в Перми, и ничего.

  слышала разговор пацанов (самому старшему от силы лет 9):

  - Эти телки, которые гнались за нами.

  Телки! Ничего себе.

  звонилС. Он говорит о стихах, как о грибах: -Тут один вылез.

  И прочитал очень хороший - про свою жену.

  Увидела в интернете доклад В.К. - там цитата из меня: «Чтобы лечить человека, нужно поставить диагноз. А можно горячо помолиться, и - бывает - больной выздоравливает! Так вот сейчас мне бы хотелось писать такую прозу: нечто среднее между диагнозом и помолиться». Видимо, сказано в 2003 году (во всяком случае доклад сделан в 2-3-м). Ну что я могу сказать - теперь меня диагнозы меньше интересуют, больше - волнуют преображения в лучшую сторону, ищу таких людей в жизни.

  Чистка архивов:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии