Жук

Одним из результатов всей этой ситуации является то, что мне сделал предложение Сидней – не кто-нибудь, а именно он! Это просто какой-то анекдот. Самое смешное, что он при этом был совершенно серьезен. Не могу точно вспомнить, сколько раз он рассказывал мне о страданиях, испытываемых им из-за любви к другим женщинам – в том числе, как это ни печально, замужним. И вот теперь эта история впервые коснулась лично меня. Причем он говорил с такой горячностью, что для того, чтобы его хоть немного охладить и успокоить, я рассказала ему о Поле, решив, что в сложившихся обстоятельствах имею право это сделать. Сидней отреагировал на это очень эмоционально и стал не вполне внятно намекать на какие-то темные тайны – я так и не поняла.

Сидни Атертон очень любопытная личность. Видимо, по той причине, что я знакома с ним практически всю жизнь, я всегда смотрела на него – если в этом возникала необходимость – как на человека, заменяющего мне брата. Именно поэтому я так прямо и открыто критикую его. В некоторых вещах он просто гений. В других – не то чтобы дурак, нет, дураком он никогда не был, но, как говорится, звезд с неба не хватает и очень часто совершал и совершает невероятные глупости. Все с восхищением говорят о его научных открытиях, хотя о доброй половине из них он никому не рассказывал. Его характер – очень необычная смесь сдержанности и открытости. Многие вещи, о которых большинство людей с радостью кричали бы на улице, он держит внутри себя. О том же, что другие с радостью бы скрыли, он готов во весь голос объявлять, забравшись на крышу. Один очень известный человек однажды сказал мне, что если бы мистер Атертон сконцентрировался на какой-то одной области исследований и посвятил ей всю жизнь, то еще при жизни его слава облетела бы весь земной шар. Но заниматься чем-то одним – это не для Сиднея. Он, как пчела, предпочитает перелетать с одного цветка на другой.

Теперь что касается его нежных чувств ко мне. Это в самом деле смешно. Он так же влюблен в меня, как в луну. Понятия не имею, кто внушил ему эту бредовую идею. Должно быть, все дело в том, что какая-то девица была с ним недостаточно любезна и плохо с ним обращалась – или он просто убедил себя в этом. Девушка, на которой Сиднею следовало бы жениться и на которой он в конце концов женится, – это Дора Грэйлинг. Она молода, очаровательна, невероятно богата, а главное – влюблена в Сиднея по уши. Если бы не это обстоятельство, тогда Сидней был бы по уши влюблен в нее. Я полагаю, впрочем, что он уже близок к этому, потому что иногда он бывает по отношению к ней очень жестоким. Это очень типичная черта характера Сиднея – быть жестоким по отношению к девушке, которая ему на самом деле нравится. Что же касается Доры, то она, как я подозреваю, только о Сиднее и мечтает. Он высокий, стройный, очень симпатичный, с большими густыми усами и совершенно необыкновенными глазами. Я думаю, кстати, что далеко не в последнюю очередь из-за его глаз Дора неравнодушна к нему. Я не раз слышала, как многие говорят, что Сидней наделен необычайно сильной способностью к гипнозу и что, если бы он стал ее развивать, это сделало бы его опасным для общества. Думаю, он загипнотизировал Дору.

Он прекрасный друг или, если хотите, брат. Я очень много раз обращалась к нему за помощью – и нередко получала прекрасные советы. Полагаю, мне и сейчас следует с ним проконсультироваться. Есть вещи, о которых мне трудно решиться поговорить с Полом. Он великий человек. Так что ему не следует опускаться до болтовни о тряпках и прочих приземленных вещах. А вот Сидней для этого вполне годится. Когда он находится в подходящем настроении, трудно найти более квалифицированного эксперта для обсуждения достоинств и недостатков того или иного платья. Я не раз говорила ему, что, если бы он был портным, у него отбоя бы не было от клиенток. Я в этом нисколько не сомневаюсь.

Глава 25. Человек на улице

В это утро со мной случилось приключение.

Я находилась в кухне, совмещенной со столовой. Папа, как обычно, к завтраку опаздывал, и я раздумывала над тем, следует ли мне приступить к трапезе, не дожидаясь его. Внезапно мое внимание привлекла суматоха на улице. Я подошла к окну, чтобы получше разглядеть, что там происходит. Посреди улицы сгрудилась небольшая толпа людей. Все они смотрели вниз – очевидно, на что-то, лежавшее на дороге. Что именно это было, разглядеть мне не удавалось.

В этот момент неподалеку от меня находился дворецкий. Я обратилась к нему:

– Питер, пойдите и посмотрите, что там такое случилось на улице.

Дворецкий выполнил мое распоряжение и вскоре вернулся. Надо сказать, что Питер – отличный слуга, но у него есть одна особенность: даже говоря о чем-то совершенно тривиальном, он делает это в выражениях, которые, пожалуй, можно назвать чересчур напыщенными. В таких случаях он выглядит словно глава кабинета министров в момент принятия решения по какому-то головоломному делу, облекая самые простые вещи в сложные, длинные и не всегда с ходу понятные слова.