Жук

– Похоже, одному индивидууму не повезло, и он стал жертвой катастрофы, – заявил Питер. – Мне сообщили, что он мертв. Если же верить утверждениям констебля, то он пьян.

– Пьян? Или все-таки мертв? Может быть, вы хотите сказать, что он мертвецки пьян? Надо же, в такое время!

– Либо одно, либо другое – не могу сказать с уверенностью. Сам я пострадавшего не видел. Информацию я получил от одного из зевак.

Так и не поняв, что, собственно, произошло, я дала волю беспричинному любопытству и вышла на улицу, чтобы увидеть все своими глазами. Возможно, это было не самым разумным поступком. Мой отец, узнав о нем, вероятно, был бы шокирован. Но я часто шокирую папу. Ночью прошел дождь, и туфли, которые были на мне, пожалуй, не вполне подходили для того, чтобы шлепать по грязи.

– Ну, что здесь случилось? – поинтересовалась я, пробираясь сквозь толпу.

Мне ответил рабочий, державший на плече целый мешок с инструментами.

– Да с человеком тут что-то не так. Полисмен говорит, что он пьяный, а мне так кажется, что дело тут гораздо хуже.

– Позвольте мне пройти, пожалуйста! – попросила я.

Когда стоящие передо мной люди увидели, что я женщина, они расступились и дали возможность вплотную приблизиться к месту происшествия. Я увидела перед собой лежащего на спине человека. Он был весь в грязи – настолько, что я не сразу поняла, что это в самом деле человек. Головного убора на нем не было, обуви тоже. Тело его было частично прикрыто каким-то тряпьем – то ли одеялом, то ли длинной накидкой. Было сразу ясно, что никакой другой одежды, кроме этой мокрой, грязной хламиды, на нем нет. Огромный констебль как раз в этот момент попытался приподнять его за плечи, глядя на него с таким видом, словно не мог понять – притворяется мужчина или с ним в самом деле что-то не так. При этом представитель полиции заговорил с мужчиной таким тоном, словно перед ним был капризный ребенок:

– Ну-ка, приятель, давай вставай, так дело не пойдет. Просыпайся! Что с тобой такое?

Мужчина, однако, не вставал, не просыпался и не объяснял, что с ним. Я дотронулась до его руки – она оказалась холодной как лед. Пульса у мужчины не было. Очевидно, речь не шла о банальном случае беспробудного пьянства.

– С ним что-то явно не так, офицер, – сказала я. – Похоже, нужно немедленно вызвать медиков.

– Вы полагаете, у него что-то вроде припадка, мисс?

– Доктор наверняка определит это лучше, чем я. Похоже, у этого человека нет пульса. Я не удивлюсь, если окажется, что он…

Слово «мертв» уже было готово слететь с моих губ, но в этот момент мужчина, спасая меня от публичной демонстрации собственной некомпетентности, вырвал из моих пальцев свое запястье и принял сидячее положение. Вытянув руки перед собой, он выкрикнул громким и пронзительным, но в то же время хриплым голосом, как человек, жестоко страдающий от холода:

– Пол Лессингем!

Меня это настолько удивило, что я чуть сама не шлепнулась в грязь. Я никак не ожидала услышать имя Пола – моего Пола! – из уст какого-то грязного бродяги. Сразу же после своего восклицания мужчина закрыл глаза, снова опрокинулся назад и, как мне показалось, потерял сознание. Констебль едва успел придержать его голову, чтобы бродяга не ударился затылком о мостовую. Затем полицейский снова встряхнул его, причем довольно грубо.

– Ну же, приятель, теперь понятно, что ты не умер! Что ты тут устроил? Давай же поднимайся!

Оглядевшись, я увидела Питера – он стоял позади меня, совсем неподалеку. Дворецкий явно был поражен моим необычным поведением и последовал за мной – возможно, чтобы убедиться, что моя доброта никак себя не окупит. Я обратилась к нему.

– Питер, отправьте кого-нибудь немедленно за доктором Коутсом!

Доктор Коутс жил совсем рядом, буквально за углом. Стало ясно, что тот факт, что неизвестный мужчина пришел в себя, настроил полисмена на скептический лад по поводу серьезности его состояния – даже несмотря на то, что тот снова погрузился в беспамятство. Поэтому я решила, что самое время выслушать мнение на этот счет компетентного специалиста.

Питер уже отправился было выполнять мое распоряжение, когда незнакомец внезапно снова пришел в сознание – если конечно, так можно сказать. У меня по этому поводу были некоторые сомнения. Он повторил свои прежние действия: принял сидячее положение посреди грязной лужи, вытянул вперед руки, неестественно широко раскрыл глаза (при этом у меня возникла уверенность, что он ничего не видит). Затем его тело сотрясла мощная конвульсия, и он выкрикнул так, как может кричать только человек, испытывающий смертельный ужас:

– Пол Лессингем, берегитесь – берегитесь!