– Нет, спасибо – я побуду здесь еще какое-то время.
– Я еду в палату общин. Не хотите отправиться со мной?
– А зачем вам туда?
Едва Марджори начала говорить, отвечая на мой вопрос, как у меня возникла догадка по поводу того, что именно влечет ее на заседание палаты.
– Вы наверняка прекрасно понимаете, почему сегодня людей тянет в палату общин, словно магнит. Там обсуждаются поправки к Сельскохозяйственному закону, и на слушаниях должен выступить Пол. Я всегда стараюсь присутствовать в зале во время его выступлений – и всегда буду это делать.
– Что ж, в таком случае он везучий человек.
– Соглашусь с вами – так оно и есть. Хотя не совсем корректно называть человека с его способностями просто везучим. Однако мне пора. Пол собирался прибыть в палату пораньше, но несколько минут назад я узнала, что у него случилась какая-то задержка – так что он приедет в парламент где-то в течение получаса. Что ж, до свидания.
Вернувшись в дом, где проходил бал, в холле я снова наткнулся на Перси Вудвилла. На этот раз он был уже в шляпе.
– Куда это вы собрались? – поинтересовался я.
– В палату общин.
– Слушать Пола Лессингема?
– К чертям вашего Пола Лессингема!
– Искренне присоединяюсь к вашему пожеланию.
– Среди парламентариев ожидается раскол. Так что мне надо ехать.
– Только что кое-кто отправился туда же, куда собираетесь и вы, – но именно для того, чтобы послушать выступление Пола Лессингема. Это Марджори Линдон.
– Нет! Не говорите так! О господи! Если бы вы знали, Атертон, как я жалею о том, что не умею выступать с речами. Не выходит, и все тут. Во время предвыборных кампаний мне пишут выступления на бумажке, так что я их просто зачитываю. Но боже мой, если бы я знал, что на галерее находится Марджори Линдон, если бы я был в этом уверен! Тогда бы я произнес речь, да такую, что она бы поняла, что я вовсе не такой дурак, каким она меня считает!
– Ну так выступите, Перси! Выступите! Удивите их всех! Вот что – я поеду с вами. Да, в палату общин. Так что у Пола Лессингема будет как минимум трое заинтересованных слушателей.
Глава 15. Выступление Лиссингема
Помещение палаты общин было битком набито. Мы с Перси поднялись на галерею, которая теоретически предназначена для «уважаемых посетителей», а на самом деле для любопытных. Трампертон с довольно глупым видом произносил какие-то штампованные фразы. Никто его не слушал – за исключением тех, кто устроился в ложе для прессы. Именно там находится мозг палаты общин и девяносто процентов ее мудрости и здравого смысла.
Наконец Трампертон закончил выступление и уселся на свое место под жидкие хлопки (я нисколько не сомневался, что на следующий день кто-нибудь из журналистов назовет эти звуки «бурными и продолжительными аплодисментами»). И в этот момент я заметил в зале Лессингема. В помещении палаты общин возникло какое-то движение, приглушенный шум голосов, в зал торопливо вошли еще какие-то люди. Затем со стороны скамей оппозиции раздались настоящие, полновесные аплодисменты, и я увидел у поперечной скамьи, рядом с проходом, стоящего с весьма уверенным в себе видом Пола Лессингема – уже без шляпы.
Я оглядел его с пристальным вниманием. Так, наверное, коллекционер древностей рассматривает редкий и весьма ценный экспонат или патологоанатом – чем-то вызвавший его любопытство труп. За последние двадцать четыре часа мой интерес к этому человеку очень сильно вырос. Собственно, для меня на тот момент он являлся наиболее интересным из всех живущих в мире людей.
Я тут же вспомнил, каким мне довелось лицезреть Лессингема утром этого же дня – парализованного ужасом, жалкого, трусливо пресмыкающегося, сидящего на полу, прижавшись спиной к стене, перепуганного чуть ли не до потери рассудка на пустом месте какой-то чепухой, – и невольно заколебался между двумя мнениями. Получалось, что либо я переоценил его испуг, безволие и слабость в той утренней ситуации, либо переоценивал его силу воли и хладнокровие теперь. Если судить по внешности, то было просто невозможно представить, что человек, на которого я смотрел сейчас, и тот, с кем я общался утром в моей лаборатории, – одно и то же лицо.