Жук

Пояснения Атертона по поводу того, чем вызвана его нервозность, Лессингему были явно более понятны, нежели мне. Мне постоянно приходилось складывать некие картинки из разрозненных элементов, что было нелегким делом. В конце концов мне вроде бы все же удалось получить общее представление о том, что на самом деле произошло.

Первым делом Сидней обратился к Лессингему, заехав при этом мне локтем по глазу.

– Марджори рассказала вам про человека, которого она нашла на улице? – поинтересовался он, хаотично размахивая руками и между делом сшибая шляпу с моей головы. – Слушай, ты, Уильям Генри! Заставь свою клячу двигаться побыстрее! Если ты загонишь ее до смерти, я куплю тебе другую!

Мы и так уже ехали, превышая дозволенную скорость передвижения, но Атертона, похоже, это нисколько не заботило.

– Нет, не рассказала, – ответил Лессингем на его вопрос.

– А вы помните того человека, которого я застал вылезающим из окна гостиной вашего дома?

– Да.

– Ну так вот, на следующее утро Марджори именно его обнаружила лежащим на улице посреди дороги. Похоже, что он, раздетый, брел по городу всю ночь – в дождь, по грязи, и при этом находился в состоянии гипнотического транса.

– Так это он и есть тот человек, на которого вы все время намекаете как на главного злодея?

– Он говорит, что его зовут Холт, Роберт Холт.

– Холт? Он что же, англичанин?

– Весьма вероятно. В прошлом какой-то клерк из Сити, потерявший работу и полностью опустившийся. Хотел переночевать в приюте для бездомных, но его туда не пустили – ночлежка оказалась переполненной и все такое. Вот бедолага! Видите, до чего вы, политики, доводите простых людей?

– Вы уверены?

– В чем?

– В том, что этот Роберт Холт – тот самый человек, которого, по вашему утверждению, вы видели вылезающим из окна моей гостиной?

– Конечно! Конечно, уверен! Вы полагаете, я бы его не узнал? И потом, вспомните рассказ этого человека – он ведь сам все изложил. Не говоря уже об остальном, есть еще его рассказ – именно невозможность попасть в ночлежку заставила его направиться в сторону Фулхэма.

– Не забывайте, мистер Атертон, что я совершенно не в курсе деталей всего того, что произошло. Каким образом этот человек, Холт, связан с делом, по которому мы сейчас куда-то едем, и при чем здесь Фулхэм?

– Именно к этому я и веду. Если вы дадите мне закончить, я очень быстро все разъясню. Но если вы будете продолжать меня перебивать, то как, черт побери, Чэмпнелл сможет разобраться в этой истории? Короче говоря, Марджори забрала этого несчастного бродягу в дом. Он ей все рассказал. Она послала за мной – это было совсем недавно, считайте, только что. Ее слуга застал меня выходящим от Доры Грэйлинг, в обществе которой я обедал. Холт повторил свой рассказ. Я заподозрил неладное и понял, что, возможно, в самом деле существует связь между вором и занятными событиями в доме, стоящем у дороги на Фулхэм.

– Какими еще событиями?

– Все дело в приятеле Холта. Разве я вам не рассказывал? Вот видите. А вы все никак не дадите мне закончить! Когда Холт через окно забрался в тот дом, он, кажется, сделал самую разумную вещь, которую только мог в его положении. Я бы на его месте пролез ради таких приключений в сорок окон! Так вот, какой-то непонятный темнокожий тип, похоже, уроженец стран Востока, который находился в том самом доме у дороги на Фулхэм, привел этого самого Холта в порядок и отправил его в ваш дом, Лессингем, поручив ему совершить кражу. Я сказал Холту: «Покажите-ка этот самый дом, приятель». Холт согласился, потом с нами увязалась Марджори – ей тоже захотелось увидеть строение, о котором бродяга рассказывал подобные небылицы, своими глазами. Я объяснил ей: «Если вы поедете с нами, вы об этом пожалеете». Ну и все – стало ясно, что теперь она от нас в любом случае не отстанет. Даже под страхом смерти. Я никогда не умел отговаривать женщин от неразумных поступков. В итоге мы отправились на поиски дома все втроем – Марджори, Холт и я – в четырехместном экипаже. Дом мы нашли очень быстро, после чего забрались внутрь через кухонное окно. Все говорило о том, что строение давно уже пустует. Потом Холт прямо на моих глазах впал в гипнотический транс – это был самый впечатляющий случай суггестивного гипнотического воздействия, который мне когда-либо доводилось наблюдать, – и помчался куда-то словно сумасшедший. Я, как идиот, последовал за ним, оставив Марджори меня дожидаться…

– Одну?