Жизнь - вечная. Рассказы о святых и верующих

— Правильно, — умилилась я. — Молитва и труд все перетрут. Молитва научила Илью терпению. Он со смирением нес крест своей тяжелой болезни, за все благодарил Бога. За чистое сердце и великое терпение Господь исцелил Илью и наделил огромной силой. В то время ему исполнилось тридцать три года…

— А как он его исцелил?

— Однажды калики перехожие вошли в избу, где в одиночестве привычно безмолвствовал Илья.

— Кто это? — подозрительно спросила Верушка.

— Так называли нищих странников, которых любил народ. Они ходили по городам и селам и пели о том, что видели и слышали. Этим только и кормились. Где они только не бывали, от Киева до Мурома, некоторые даже Святой земли достигали. А потом обо всем увиденном сочиняли духовные стихи, слагали былины. Одним словом, просвещали народ.

— Как радио, — предположил Игорек.

— Да уж! — воскликнула Верушка и вполне здраво рассудила: — На твоем радио, если заведут такую былину вместо этих дурацких Татушек, фанаты камнями закидают.

— Значит, явились к расслабленному Илье, — продолжила я свой рассказ, — калики и сказали ему со властью: «Поди и принеси нам напиться!» — так, что Илья не мог их не послушаться. Он попытался встать и тотчас получил помощь свыше: встал на ноги! И тогда принес им целое ведро воды. «Выпей сам», — повелели калики. Он выпил. «Что ты в себе слышишь?» — «Слышу в себе силу, дерево с корнем вырву из земли». — «Принеси еще ведро». Илья принес. «Выпей и это ведро, — сказали калики. — Что в себе слышишь теперь?» «Если бы кольцо ввернуть в землю, — ответил Илья, — я бы повернул землю». «Это много, — отвечали калики. — Принеси третье ведро». Илья принес третье ведро. «Выпей», — сказали старцы. Илья выпил, и силы у него стало меньше. «Будет с тебя и этого!» — сказали калики, поставив пределы силе богатырской, сказали Илье, что он должен идти на службу к князю Владимиру, и ушли восвояси.

— Здорово! — воскликнул Игорек.

— Зачем же эти калики снова отняли у него силы? — заинтересовалась Верушка.

— Зачем? Как бы это вам объяснить, дорогушечки мои… — задумалась я. — В былинах упоминается богатырь необъятной силы Святогор, который «выше леса стоячего, ниже облака ходячего». Тяжести Святогора даже земля не выносила.

— Как это? — удивился Игорек.

— Например, пытается Святогор поднять суму, а сам уходит ногами в землю, хочет пойти, земля начинает трястись, леса колышутся, реки из берегов выходят. Бедный силач сам был не рад своей силе и неподвижно лежал на горах. Так и не стал он защитником Святой Руси: что толку от такой силищи?

— Да уж… — имея в виду что-то свое, сказала Верушка. — У нас вон есть пацаны — качают они свои бицепсы, а толку? Девчонку защитить не могут!

— Эй, братва! — оглянулся наш водитель. — Погромче говорите! Нам тоже интересно послушать.

— Папа, на дорогу смотри, — завизжала Верушка.

Встречная машина прошла, чуть не задев нас. Пронесло, слава Богу… Но испуг был нешуточный.

— Это Соловей-разбойник, я видел, видел, — закричал Игорек.

— Ничего ты не видел! — воскликнула Верушка и затормошила маму, сидящую на переднем сиденье. — Мама! Иго-го-шка опять врет! Ничего он не видел!

— Видел! — настаивал мальчик. — Он такой страшный, волосатый…

— Всем молчать! — строго приказал наш водитель.

— Почему волосатый-то? — поинтересовалась Верушка у Игорька. — Не бритый, что ли?

— Сейчас высажу без разбора, — папа-водитель притормозил. — Домой пешком пойдете.

Последние полчаса мы ехали молча. Но как только увидели огромный камень, при въезде в Муром, все вновь оживились.

— Пап, останови! — закричала Верушка.

Дети выскочили из машины, Игорек стал мериться ростом с огромным камнем:

— В три раза выше меня, прямо Святогор какой-то… Это что за камень?

— Сдается мне, что это былинный камень. Памятник былинам, — предположила я.

— А что здесь написано? — заинтересовалась Верушка, обойдя камень вокруг. — А там наверху кого высекли? Илью Муромца?

Верушка смешно выразилась, но отгадала. Наверху действительно было высечено из камня лицо богатыря, а внизу надпись: «Въ лето (862)… перьвiи насельници въ Муроме мурома…»

— А по-русски?

— По-русски: город впервые упоминается в летописи в восемьсот шестьдесят втором году.

— Единичку впереди забыли… — растерялся Игорек.

— Иго-го! Тебе единицу в дневник забыли поставить, — откликнулась сестра. — Мурому знаешь сколько лет… — она стала считать, — тысяча… сто… тыща сто сорок лет! Ничего себе компот!

Сделав первую фотографию на память, стали по-былинному рассуждать, куда ехать дальше.

— Вперед поедешь — голову сложишь, — завела я. — Направо поедешь — коня потеряешь, налево поедешь — меча лишишься. Как действовать будем?

— Коня терять не хочется… — отозвался папа-водитель.

— Куда-куда! Раскудахтались. В музей надо ехать, — решил Игорек.