Жизнь в диссонансе (ЛП)

Драко устал притворяться, что ничего не замечает, и с раздражением встретился с отцом глазами. Глядя поверх бокала, Люциус даже не моргал, и Драко выставил ментальные щиты. Он не знал, был ли отец легилиментом, но иногда казалось, что тот умеет читать мысли, так что рисковать не хотелось. Драко все же склонялся к мысли, что отец лишь поддерживает имидж. Если способностей нет, притворись, что они есть, и когда-нибудь тебе зачтется.

— Я не видел тебя целую неделю.

— Не видел.

— Ты три дня не ночевал дома и возвращался только к полудню.

На самом деле четыре, но поправлять отца Драко не собирался. Люциусу либо не давала покоя бессонница, либо — интерес к жизни сына. С одной стороны, Драко хотелось, чтобы отца беспокоил недостаток информации, но в то же время он прекрасно знал, на что пойдет Люциус, чтобы ее получить.

— Что тебя так увлекло, Драко?

Драко пригубил бокал, отставил на стол и взялся за нож и вилку.

— Гермиона Грейнджер. Иногда я захожу к Поттеру. А еще готовлюсь к Ж.А.Б.А.

Он ожидал, что лицо отца нальется кровью или проявится удивление, но — ничего подобного. Предсказать ответ Драко он мог только после разговора с Нарциссой, но Драко сомневался, что мать поделилась всеми своими подозрениями.

— А без Грейнджер ты не можешь подготовиться к Ж.А.Б.А.?

Драко глянул хмуро, срывая раздражение на кусочке стейка, который с остервенением пережевывал.

— Поверь, она больше мешает учиться, чем помогает. Я и сам справляюсь.

За то время, что Люциус смотрел ему в глаза, мать трижды подняла бокал, но Драко не отвел взгляда.

— Ясно, — медленно произнес отец, обращая внимание на тарелку перед собой, и взрезал мясо.

Ощущения победы не было. Люциус отреагировал слишком спокойно, а Драко больше ему не доверял. Но в конце концов он все равно выиграет. Драко больше не собирался делать то, что не принесет ему счастья, а это желание не могло привести к поражению.

()

Гермиона посмотрела на клубящееся темное лицо, с раскиданными по нему чертами и белыми проблесками зубов и глаз. От этой картины ее подташнивало, но она не впервые видела невыразимца в таком образе. Гермиона сглотнула, переводя взгляд на палочку, наставленную на ее запястье, откуда начал подниматься белый дымок — тот вытягивали из-под кожи будто магнитом. Невыразимец потянулся за флаконом.

— Прогоните след по всей базе. По всей.

(Сентябрь 1999)

— Так лучше?

— Разве что тому, кто любит заставлять все свободное место сентиментальными безделушками.

Ее квартира не служила примером утонченного, изысканного вкуса, но больше не пустовала и была до последней детали грейнджеровской. Драко понравилось здесь сильнее, чем он предполагал.

— Они не все сентиментальные. Лампа сочетается с диваном, а те фигурки мне просто понравились. Хотя я думала, что можно сделать их подставками для книг.

— Ага, — протянул Драко. — Просто купить украшения для интерьера бы непрактично.

— Бессмысленно.

— Смысл в том, чтобы украшать.

— Это не смысл, это функция…

— Зачем ты покупаешь одежду?

Грейнджер, оглядев себя, развела руками.

— Чтобы не ходить голой.

— Но почему именно эту одежду?

— Потому что в ней удобно. Рабочую — потому что она соответствует станд…

— Но ты могла купить хоть…

— Да, она мне нравится… в декоративном плане. Но я покупаю одежду из-за ее значимости: ради удобства и чтобы быть одетой. Зачем окружать себя бессмысленными вещами? Нужно оставлять место для чего-то значимого.

— А это разве не пародия на природу? — Драко кивнул на верхнюю полку, где стояли камень, ракушка и ваза с цветами. — Зачем все это имитировать, если можно выйти на улицу, и вот оно, настоящее? Да даже просто снеси стену. В этом же столько смысла: убрать барьер, отделяющий нас от природы.

Грейнджер ощутимо шлепнула его по плечу и тут же оперлась на него, поднимаясь на носочках за ракушкой.

— Эти цветы я люблю, а камень — очень важный камень. А это… привезла с океана, когда мне было восемь. Мне не хотелось уезжать, поэтому папа нашел ракушку и отдал ее мне.

Драко дернулся, когда Грейнджер прижала раковину к его уху и выжидательно приподняла брови. Его же мысли занимал вопрос, сколько частиц пыли и кожи с чужих ушей осели на этих краях, которые сейчас впивались ему в висок.

— Ты разве не слышишь? Послушай.

Драко обхватил ее запястье, отводя от своего лица населенную бактериями ракушку.

— Там слышно океан, Грейнджер. Я и так в курсе.

Иногда она вела себя так, будто он все детство просидел в запертой комнате, а возможно, так проявлялось ее детское удивление всему, о чем Драко уже позабыл.

— Именно! Ну, это ведь просто ток нашей крови. Но папа сказал, если я ее возьму, то океан всегда будет со мной. Сейчас я понимаю, что это глупо, но мне нравится идея, что все остается с нами, даже если оно уже прошло.

Драко опустил голову и медленно проговорил:

— Это называется воспоминаниями.

Он ухмыльнулся, Грейнджер сощурилась и вернула ракушку на место.

— С этого момента я запрещаю тебе ее слушать. Даже не подходи к моей ракушке.

— Я и не собирался ее слушать. На ней полно микробов. Повезет, если не заработаю воспаление уха.