Жизнь после смерти. 8 + 8

Ажан посмотрел на меня, улыбнулся и ничего не сказал.

Улетев из Вьетнама, мы сделали большой круг по Юго-Восточной Азии.

Этот маршрут на самом деле расширил мои горизонты. От ритуала кормления тайских духов до медальонов с ликами Будды, от могилы принцессы в Малакке до заброшенного промышленного здания и демонов в резиденции датука[18] в Джакарте. Самые невероятные диковинки, самые эксцентричные люди. Где правда становилась ложью, а ложь становилась правдой. В Паттайе мы задержались на несколько дней. Изначально собирались снять одну местную колдунью, непомерно хвалившуюся своими сверхъестественными способностями. Но наш переводчик покинул группу, он едва избежал колдовства оборотня, грозившего ему неудачами в любовных делах. К тому времени, как мы вернулись в Ханой, прошло уже два месяца.

Днем мы с режиссером отправились в даосский храм Куан Тхань (Владыки Севера) и в Пагоду на одном столбе, досняли недостающие кадры. Вечером я не находил себе места от скуки и, взяв карту, решил пройтись. Уже наступило лето. Спустились сумерки. На улицах еще вовсю бурлила жизнь. Повсюду слышались гудки. Мотобайки здесь — распространенное средство передвижения. Молодежь, одетая ярко, напевала западные мелодии. Девушки сидели на задних сиденьях, обнимая парней за талии. Из-под бретелек маек выглядывали аппетитные смуглые плечики. Волосы, как флаги, развевались на ветру. Здесь все было современным, как и в других крупных городах мира.

Я поймал трехколесное велотакси. Сумерки и вечерний пейзаж вдоль дороги действовали умиротворяюще. Я не романтичный человек, но в тот момент я расслабился, успокоился — может быть, оттого, что работа подошла к концу. Я заговорил на корявом английском с дедушкой, который крутил педали. Он все время мне советовал посетить злачные места. Меня в этот момент совсем не тянуло пускаться во все тяжкие.

Я ему сказал:

— Я проголодался. Отвези меня поесть.

Он ответил:

— Тогда поехали на ночной рынок.

Так я оказался на ночном рынке Весеннего поля.

Я сказал ему: «Я сам пройдусь, ты уезжай», расплатился и оставил чаевые. Перед тем как уехать, он, не желая сдаваться, еще раз спросил: «Правда не нужна леди? Чип энд гуд, а?»

Я покачал головой и поднял сложенные лодочкой ладони в знак благодарности.

Я огляделся по сторонам и обнаружил, что нахожусь в северной части района «36 улиц». Это очень оживленное место. Как на любом рынке мира, крики зазывал, нахваливающих свой товар, звучат не затихая. Отовсюду доносились запахи жира, острого перца и еще непонятно чего. Я купил клейкий рис, завернутый в листья лотоса, и ел на ходу. В него добавили много приправы из кумквата с солью и перцем, но в сочетании с местной бамией было вполне съедобно. Лоточники, торговавшие вдоль дороги, суетились, раскладывая всевозможные товары, дым стоял коромыслом. Там были занятные подделки, я присмотрел бейсболку A & F. На затылке мелкими буквами было напечатано «Autumn & Feather»[19]. Я улыбнулся и купил ее за такую креативность. Чуть дальше, вглубь от дороги, похоже, вещи были еще причудливее и диковиннее. Маска Аватара, одноразовые переводные татуировки, боксерские груши для снимания стресса по-японски, секс-игрушки, товары для взрослых — глаза разбегались, чего там только не было. У входа в переулок выбежала нарядно одетая женщина и преградила мне дорогу. Она вытащила брошюру и, показывая фотографии голых по пояс девушек, пыталась мне впарить их, мешая вьетнамские и английские слова. Я с нарочито безукоризненным пекинским произношением сказал ей, выводя каждый тон: «Простите, я не понимаю». Она опешила, потом потянула меня за рукав и выдала на корявом китайском: «Китай, брат, квитанцию дам». Я расхохотался и убежал от нее.