Жизнь после смерти. 8 + 8

Ажан сидел перед ритуальным столиком, выражение лица его было торжественным и благоговейным. Халат был ярче, чем вчера, на голове закреплен шиньон. На обе щеки нанесены румяна, выглядел он немного странно.

Родители казались культурными и воспитанными. Мужчина уже с проседью. Женщина пустым, неподвижным взглядом смотрела на Ажана.

Ажан зажег курительную палочку, что-то забормотал, а затем медленно склонил голову.

Прошло довольно много времени, его тело слегка задрожало, и вдруг его словно ударило током, он вскинул лицо. Он закрыл глаза, словно ему пришлось пройти через огромные мучения.

Женщина, рассеянно глядя на него, спросила:

— Сын, это ты?

Губы Ажана слегка шевельнулись, и он произнес: «Мам».

Голос был спокойным, немного слабым и детским на слух.

Мать прижала платок к губам, пытаясь сдержать свой плач. Отец, утешая, обнял ее за плечи и сказал:

— Сян, сынок, мы с мамой скучаем по тебе. Глупыш, что же ты натворил, а?.. Папа тебе в тот день наговорил резкостей, но это же все ради тебя. Я теперь всю оставшуюся жизнь буду раскаиваться в этом! — Он горько заплакал.

Мать оттолкнула его, высморкалась и сказала:

— Сынок, после того как ты нас покинул, комната навсегда останется твоей, мы в ней ничего не трогаем. Когда бы ты ни пришел, мама с папой всегда оставляют для тебя двери открытыми.

В голосе Ажана тоже зазвучали всхлипывания:

— Мам, я тоже скучаю по семье. Но я не знаю, как вернуться. Ты можешь сжечь для меня несколько вещей?

Мать торопливо ответила:

— Сынок, ты только скажи, что сжечь, папа с мамой что угодно сожгут для тебя.

Ажан сделал паузу, затем сказал:

— Сожги для меня компакт-диск Эльвы Сяо[17].

Мать растерянно переспросила:

— Эльвы Сяо?

Ажан ответил:

— На третьей полке, там, куда я кружку ставлю, лежит стопка компакт-дисков.

— Хорошо-хорошо, что-нибудь еще нужно?

— Макет, который стоит на шкафу, тоже сожги.

— Это тот, с мачтой?

— Нет, советский авианосец. Я еще за него награду получил на городском соревновании.

Голос Ажана оживился, словно живой юноша вспоминает то, что было в прошлом. У меня стало тяжело на душе.

Мать снова зарыдала. Отец сжал ее руку и сказал:

— Сян, сыночек. Тебе одиноко под землей? Папа с мамой хотят помочь тебе жениться, создать семью, хорошо? Девушка красивая, и человек она хороший, старше тебя на два года.

Ажан погрузился в раздумья и долго ничего не отвечал. Внезапно он заговорил:

— Нет, мне нужна только Сяо И.

Я заметил, что супруги перестали рыдать. Лицо отца помрачнело. Он сказал:

— Сяо И? Тебе эта Сяо И столько вреда принесла, тебе мало? Сколько надежд мы с мамой возлагали на тебя. Из-за этой девицы твой дедушка ничего из семейного имущества не оставил нам. Мы с мамой экономили на всем, урезая себя в еде и питье, чтобы ты в будущем мог поступить в Гарвард, Йельский университет, стал на голову выше других. Ты бросил родителей, решил смертью решить все проблемы разом — и все равно вспоминаешь ее?

Голос отца становился все жестче. Мать обняла его, сказала:

— Перестань. Не пугай ребенка.

Ажан опять надолго замолчал.

Мать сказала:

— Сынок, как хочешь, так и поступай, папа с мамой согласны. Но ведь Сяо И — живая. Инь и ян далеки друг от друга, ты же не можешь ждать ее всю ее жизнь. Папа с мамой просто боятся, что под землей никто не заботится о тебе. Если ты обзаведешься семьей, нам будет спокойней, ладно?

Ажан поднял голову и трижды кивнул.

Мать, увидев это, обрадованно сжала руку отца и сказала:

— Хороший мальчик, хороший мальчик. Мы, старики, доживем свой век и воссоединимся с вами, станет нас четверо, можно считать, полная семья.

Сказав это, она не удержалась и снова заплакала. Я взял ее лицо крупным планом, увидел, что вся косметика на ее лице потекла. Она плакала и улыбалась, улыбалась и плакала.

Ажан вздрогнул всем телом и тихо сказал:

— Мам, не плачь. Тебе с твоим здоровьем не надо плакать, а то станет хуже. Пап, я виноват перед вами, не могу выполнить сыновний долг. Ты береги маму. Слушайся доктора Вана, если давление высокое, лекарство от давления пей лучше то, английское, не экономь. Мам, сыну пора идти.

Мать, услышав последние слова, крикнула: «Сынок!» — закричала так надрывно, что казалось, разорвет себе легкие, а потом потеряла сознание и рухнула на стул.

В этот момент Ажан медленно повалился ничком.

Когда он поднял голову, отец уже подошел к нему и, заливаясь слезами, сказал:

— Молодой человек, спасибо вам. Наш Сян совсем не изменился. Если бы его не соблазнили пойти по кривой дорожке, сейчас был бы послушный сын.

Он вытащил пачку денег, отсчитал довольно много и положил в руки Ажану. Подумал немного и, расщедрившись, отдал ему всю пачку.

Бывшая матерью постепенно пришла в себя. Она с трудом встала на ноги и обняла Ажана, обняла крепко-крепко. Она касалась его лица, тела. Столько неизбывной тоски было в ее взгляде, что у всех, кто там был, защипало в носу. Молодой ассистент, стоявший рядом, зарыдал в голос.

Вечером во время ужина все крепко напились. Я поднял тост за Ажана. Я сказал:

— Брат, сегодня я поверил. У того, кто и сегодня не поверил бы тебе, просто нет сердца.