Жизнь побеждает

Заболотный входит в комнату, где лежит Выжникевич. Владислав Иванович с трудом приподнимает отяжелевшие веки:

— Вот, простудился.

Как бы спрашивая, больной настойчиво повторяет:

— Видимо, простудился.

Заболотный внимательно выслушивает его. В правом легком ясно ограниченный воспалительный фокус.

Когда через несколько минут он и еще несколько работников форта собираются в соседней комнате на консилиум, Шрайбер рассказывает:

— С двадцать восьмого декабря по канун Нового года Владислав Иванович проводил опыты. Он заражал животное через легкие распыленными культурами и приготовлял новым методом чумной токсин, замораживая тела микробов жидким воздухом. Своим работам он придавал большое практическое значение и торопился завершить их возможно быстрее.

Чума... Этого слова еще никто не произносит, но консилиум признает заболевание подозрительным.

Вечером больного осматривают снова. У лопатки хорошо прослушиваются притупление звука и характерные хрипы.

В связи с тревожным положением из Петербурга приезжают новые люди: генерал-майор князь Орбелиани и его адъютант. Генерал назначен в форт комендантом* на время карантина.

Приняв двух офицеров, форт , полностью отгородился от внешнего мира.

Вечером Заболотный, задумавшись, шел по коридору и вдруг невольно остановился. Из-за стены внятно донеслось:

— Я бы, ваше сиятельство, если это чума, взорвал форт, лишь только окончится карантин. Как можно допустить существование подобной опасности, да еще у самого Петербурга!

Говорил, видимо, адъютант.

«Взорвать форт, если это чума...» Какое тупое безразличие! А если и за стенами форта, в большом м*ире, есть чума, что же — взорвать мир?.. Взорвать форт — единственную базу борьбы с болезнью, единственное место, где для России и соседних стран приготовляются вакцины и сыворотка?!

Генерал что-то отвечает, но Заболотный больше не слышит.

Ввиду подозрений на чуму больному вводят под кожу сто кубических сантиметров сыворотки от коня номер семьдесят семь, в которого больше всего верит Выжникевич. И всем соприкасающимся с больным работникам! форта делаются профилактические, предохранительные прививки.

Температура у больного спадает.

Если эго чума, сейчас в кровеносных и лимфатических сосудах и в тканях легких идет решающая борьба антител, содержащихся в сыворотке, с микробами, борьба, которую Заболотный в свое время испытал на себе. Тогда она окончилась полной и убедительной победой жизни.

Всей душой он верит, что так произойдет и сейчас, если только не упущен срок.

Через час состояние больного снова обостряется. Он бредит, мечется в постели.

Температура — сорок. Пульс — восемьдесят-девяносто. Дыхание — двадцать — двадцать пять в минуту.

Даниил Кириллович внимательно осматривает лабораторию, в которой Выжникевич вел свои исследования. На столе лежит разбитая агатовая ступка, служившая обычно для растирания микробов и приготовления эмульсии из микробных тел. Теперь яснее становится картина заражения.

Ночью никто в форту не спит. Когда за стенами не надолго затихает ветер, отчетливо раздаются шаги часового.

Вечером 5 января у больного появляется характерная красноватая мокрота.

Заболотный тщательно приготовляет препараты. Рука медленно поворачивает винт микроскопа. Препарат вырисовы? вается так неожиданно резко, что надо сделать усилие над собой, чтобы не зажмуриться, не отвести глаз: в поле зрения объектива неподвижно лежат массы ярко окрашенных на полюсах биполярных палочек.

Значит, легочная чума!

Теперь не скажешь, каким! образом вырвалась она во время опытов накануне Нового года из стеклянной колбы, из платиновой петли, как попал в легкие исследователя отряд микробов, совсем не для того выхоженных человеком.

Утром больному вводят еще двести кубических сантиметров сыворотки: сто — под кожу и сто — непосредственно в правое плевральное пространство, к главному очагу болезни.

Температурная кривая скользит вниз. Затем некоторое время она держится на одном уровне — равнодействующая сил болезни и сыворотки. Сознание больного проясняется.

В комнате — Заболотный и Поплавский, фельдшер, который все время ухаживает за больным, очень внимательный, спокойный работник.

Владислав Иванович открывает глаза, медленно, с трудом оглядывается по сторонам. Говорит он очень тихо, сперва даже трудно разобрать отдельные слова:

— Всему персоналу необходимо произвести предохранительные прививки. Это сделано?

— Да!—отвечает Заболотный.

— Тело мое, когда все кончится, я прошу сжечь. И передайте товарищам: я уверен, что они продолжат и завершат начатое. Ведь мы сейчас только... — Голос не слушается, и он не может окончить фразу.

Третье впрыскивание сыворотки не вызывает перелома в развитии болезни.

7 января в шесть часов вечера заведующий лабораторией чумного форта Владислав Иванович Турчинович-Выжникевич умер.

Сыворотка, которая оказалась бессильной спасти жизнь одному из главных своих создателей, с честью защитила всех остальных работников форта. Только у фельдшера Поплавского повысилась температура, но через несколько дней и он выздоровел.

В ясный, по-весеннему солнечный день кончился карантин.