Жизнь на льдине

Женя после чая проводил гравитационные наблюдения. Ему сегодня удалось также сделать астрономическое определение: мы находимся на широте 86 градусов 04 минуты.

Получил телеграмму от Володички; она отдыхает в Ессентуках, сообщает, что хорошо себя чувствует и, возможно, поедет еще в Крым, в родные места. Очень рад за нее! Мы с нею видели в жизни много тяжелых дней, она все переносила со спокойствием и терпеливостью любящего друга. Она мой подлинный товарищ!

После обеда продолжал архитектурные работы, то есть сооружал склад из того же снега, который мы применяли для постройки всего городка.

Петр Петрович и Женя обрабатывали материалы научных наблюдений.

16 сентября

Женя проводит суточную серию по магнитным вариациям. В таких случаях он обычно прячется от нас на двадцать четыре часа. Мы его не трогаем, не отрываем от дела. В его ледяном домике просторно. К тому же здесь можно работать в любую погоду, которая часто пытается нарушить нашу деятельность, мешает нам жить и продуктивно работать.

Беседовали с нашими друзьями, живущими на острове Рудольфа. Они приветствовали нас и говорили, что вся страна интересуется нашей жизнью. Рассказали также столичные новости: из Москвы на остров Рудольфа прилетела воздушная экспедиция для розысков экипажа самолета Леваневского. Затем товарищи передали нам по радиотелеграфу специально записанные патефонные пластинки. Мы услышали голоса своих родных. Такие события очень согревают в Арктике, в особенности на льдине.

Нас запросили о состоянии аэродромов. Мы сообщили, что на нашем ледяном поле имеются две удобные площадки. Подход к ним хороший. Оставшиеся неровности и бугры очень пологие, а высота их не превышает тридцати сантиметров. Снежный покров плотный, но не твердый. У нас обычно три-четыре дня сравнительно ясной и тихой погоды сменяются пятью-шестью днями пасмурной и ветреной. Теперь как раз наступила такая перемена. Преобладают западные и северо-западные ветры. Наша четверка была бы рада обнять дорогих друзей-летчиков на знакомой им льдине.

Вот все, что мы сообщили товарищам на остров Рудольфа. У меня сразу поднялось настроение.

После разговора Петр Петрович ушел опускать вертушку, а я продолжал строить крышу для склада.

Я проводил испытания нашего нового изобретения — крыши из… льда. В первый раз она сломалась; тогда я ее укрепил и хорошо проморозил. Теперь можно не сомневаться, что эта крыша будет долго служить. В области строительства мы определенно преуспеваем.

Лег спать в три часа ночи.

17 сентября

Женя в течение тридцати шести часов не ложился спать, он все время работал в своем ледяном домике. Я несколько раз заходил к нему и просил хотя бы немножко отдохнуть. Только закончив обработку наблюдений, Женя пришел в палатку, залез в спальный мешок и мгновенно заснул, не проронив ни одного слова. Всем это понятно: он здорово устал.

Я направился к Петру Петровичу и помогал ему выбирать гидрологическую сетку. Мы вытащили из вод Северного Ледовитого океана много мелких животных: рачков, медуз и других обитателей полярных морей.

Сегодня свирепая погода, метет пурга. Такой пурги у нас, кажется, еще не было. Льдину несет с бешеной скоростью. Все наше имущество снова под снегом. Но мы постараемся быстро упорядочить хозяйство.

Через четыре дня, 21 сентября, у нас двойной юбилей: полгода со дня вылета из Москвы, четыре месяца жизни на льдине.

Только что в палатку вернулся Кренкель.

— Скорость ветра — пятнадцать метров в секунду, — сказал он. — Вокруг намело огромные сугробы.

Теодорыч присел и с жадностью стал глотать горячий, согревающий суп. Морозно! Из-за пара, поднимающегося от мисок, мы едва различаем друг друга.

Мы простились с 86 градусами северной широты. Часто смотрим на карту; после каждого большого ветра подсчитываем, сколько миль еще осталось до восьмидесятой параллели. Однако это частое поглядывание на карту вовсе не объясняется желанием скорее покинуть льдину. Такого чувства никто из нас не испытывает. Наоборот, когда сообщили, что предполагают нас снимать не самолетами, а ледоколами, мы обрадовались Стало ясно, что мы будем дрейфовать до районов, доступных ледоколам, и сумеем выполнить весь намеченный план работ дрейфующей станции «Северный полюс».

18 сентября

После чая мы вместе с Эрнстом чистили контакты на ветряке.

Яркие краски непрерывной зари пробиваются сквозь серый снежный вихрь. Но ветер утихает, порывы его стали слабее. Если бы ветряк был исправен, мы смогли бы хорошо зарядить аккумуляторы. Однако мы получили возможность подняться на ветряк только сейчас: все время завывала пурга, ветер срывал лестницу.

После очистки контактов ветряк хорошо заработал, началась зарядка аккумуляторов. Эрнст лег спать.