Жизнь на льдине

Ежедневно каждый из нас принимает по три противоцинготные таблетки во время обеда, но этого мало: надо вовсю заниматься физическим трудом. Это самая надежная профилактика против цинги.

15 июля

Петя начал опускать батометры на глубину тысяча метров. Он сделает эту станцию, а ночью будет производить химические исследования взятых проб воды.

Женя весь день занят измерениями силы тяжести! Он сделал астрономическое определение. Наши координаты — 88 градусов 08 минут северной широты и 2 градуса западной долготы.

В своей очередной радиограмме, посланной в Главное управление Северного морского пути, мы сообщили:

«Ночью 14 июля наблюдали первое серьезное сжатие на южной окраине нашего поля.

Сравнительно молодой лед метровой толщины нагромоздился широкой грядой, местами высотой до восьми метров. Толчков не чувствовали. Ведь наше поле в несколько квадратных километров при средней толщине три метра весит несколько десятков миллионов тонн, обладает огромной инерцией. Мы очень довольны своей льдиной. Однако бдительность не теряем, круглые сутки следим за старыми трещинами».

Мне пришлось потрудиться на базе № 1: она тоже затоплена. Я выбрал для нее в стороне хорошее, сухое место на снегу. Как только я развязал покрышку, довольно плотно облегавшую наши запасы, вниз посыпались ящики с маслом, бидоны с сахаром. Вытаскивая их из талого снега, сильно промочил ноги. Стало противно холодно, почувствовал какой-то озноб, но работы не бросил; перетащил на руках к новому месту в общем больше тонны груза. Потом открыл мешок с запасными валенками, внутрь которых были убраны отличные противоцинготные средства: лук и чеснок. Правда, часть овощей промерзла, но сохранившиеся будут хорошим подспорьем для предотвращения цинги.

Помогал Петровичу выбирать лебедкой трос с батометрами. Потом ремонтировал свою койку, так как веревки на ней порвались и спать стало неудобно.

После полудня началось некоторое похолодание, хотя температура всего лишь минус один градус. Хотя бы немного задержалось это быстрое таяние снега!

Крепко спал ночью в течение пяти часов — «минуток триста», как говорит Эрнст. С удовольствием позавтракал. Меню нынче было скромное: гречневая каша и чай с сухарями.

Петр Петрович и Женя все время сильно загружены научной работой. Немного свободных часов остается у них для сна. Спят они не больше шести часов в сутки.

Теодорыч после завтрака лег отдохнуть, но ему не спалось: день был исключительно хорош, солнце настолько сильно согревало палатку, что в ней было даже жарко.

У нас праздничное настроение: наши сводки погоды помогли перелету Громова через Северный полюс.

На радостях мы с Теодорычем отправили на Большую Землю в газеты такую радиограмму:

«Наши маленькие палатки среди торосов и трещин почти незаметны, поэтому для лучшего нахождения нас мы намалевали для Громова красный круг диаметром в сто пятьдесят метров. К сожалению, низкая облачность и туман не позволили экипажу самолета сбросить нам письма и газеты. Пролетая над полюсом, экипаж самолета послал нам приветствие: «Привет завоевателям Арктики — Папанину, Кренкелю, Ширшову, Федорову. Экипаж самолета АНТ-25. Громов, Юмашев, Данилин». С огромной радостью узнали мы о новом рекорде Громова. Рады, что наши сведения о погоде помогли перелетам славных советских летчиков. На перекрестке всех меридианов светофор открыт. Добро пожаловать! Папанин, Кренкель».

17 июля

Петр Петрович занялся промером дна. Он налаживал лебедку, очищал тормоз и начал выпускать щуп для взятия пробы грунта. Это очень своевременно, так как я получил запрос из Москвы: дать для Международного конгресса геологов сведения о морском дне в районе Северного полюса.

Промер показал глубину четыре тысячи триста девяносто пять метров. Таким образом, дно океана по пути нашего дрейфа пока продолжает понижаться. Начали выбирать лебедку. Работали все в течение четырех часов без перерыва. Дул ветер, было холодно, сыро, но временами нам приходилось раздеваться: до того становилось жарко от работы.

После обеда Петр Петрович стал опускать вертушку, чтобы проследить за дрейфом, а в свободные минуты раскладывал грунт морского дна в аккуратные пакетики из целлофана, чтобы в сохранности доставить его в Москву.

Эрнст и я учимся у Петра Петровича гидрологическим исследованиям, чтобы посильно помогать ему.

Ночью Теодорыч передал в Москву материалы к Международному конгрессу геологов.

Я почувствовал себя плохо: тошнило, болела голова.

— Пурга — это наш бич: она заваливает снежным покровом наше хозяйство, заметает протоптанные дорожки к палаткам и базам. Сколько дополнительной тяжелой работы после пурги!

Эрнст Теодорович связался с голландским радиолюбителем. Тот сказал ему:

— У нас в газетах сегодня напечатаны сводки погоды с Северного полюса. Если вам нужно что-либо передать в Москву, я к вашим услугам… Знаете ли вы, что ваши летчики побили мировой рекорд дальности полета?

Эрнст Теодорович ответил:

— Как же! Мы их обслуживали метеорологическими сводками.