Жизнь на льдине

Мы с Женей до часу ночи провозились с медведями: снимали с них шкуры. Эрнст в этой работе не мог участвовать: ему предстояло вести ночные метеорологические наблюдения и передать сводку по радио. Мы ему не разрешили пачкать руки.

Все очень радуемся удачной охоте: у пас будет свежее мясо; давно мы его не ели!

Итак, сегодняшний день полон необычайными событиями: шторм стих, мы увидели землю, построили себе снежный дом, убили трех медведей…

Жаль только, что нет уверенной радиосвязи с материком. Представляем себе, как о нас там беспокоятся! Но утром мы обязательно наладим радиостанцию, сообщим, что живы, здоровы и продолжаем научные работы.

Получили сообщение, что вчера из Мурманска вышел в море и направился к нашей льдине ледокол «Мурман». Им командует опытный полярный капитан, потомственный помор Иван Федорович Котцов. На борту «Мурмана» находятся два легких самолета: лыжный Р-5 летчика Черевичного и амфибия Ш-2 летчика Карабанова.

9-10 февраля

Второй день стоит прекрасная погода. Ночь прошла спокойно, тихо. Светит луна, льды при лунном освещении блестят. Хорошо видны звезды.

Женя сообщил нам новые координаты нашей станции: 72 градуса 6 минут северной широты и 19 градусов 30 минут восточной долготы.

За двое суток мы прошли пятьдесят семь миль. Кто бы мог подумать, что льдину будет так быстро нести?!

Ночью по лагерю дежурил Женя. Теперь его сменил Петрович.

Пользуясь хорошей погодой, устраиваем наш лагерь. Вчера Эрнст и Петрович прочно привязали к нарте всю радиоаппаратуру; передатчик, аккумуляторы и распределительные щиты закреплены в рабочем положении. Теперь, чтобы передвинуть радиостанцию на другое место, не нужно разбирать ее и делать переключения.

Женя и Петя перевезли с обломков льдин, оторвавшихся от нашего поля во время сжатия, еще два бидона. Теперь на льдине собран почти пятимесячный запас продовольствия и горючего.

Лед по-прежнему в покое. Трещины покрылись молодым ледком, который понемногу скрепляет все льдины в одно целое.

Еще резче и отчетливее видны горы Гренландии. Когда смотришь в бинокль, хорошо вырисовываются отдельные скалы и ледяные обрывы.

Нынче фотографировал лагерь.

Построили снежный домик для радиостанции: работать на ветру Эрнсту было бы тяжело. В домике свободно умещается нарта с радиоаппаратурой. Нарту легко можно вытолкнуть из домика, разломав переднюю стенку, сложенную из очень тонких снежных плиток. Женя снова занялся своими магнитными наблюдениями.

Обедали очень сытно. Сидели на лежанке в снежном доме, вдыхая аромат жаркого из медвежатины. Я приготовил большую кастрюлю, думал, что хватит дня на три. Но ребята все время просили:

— Мне, Дмитрич, побольше дай!.. Добавь еще!.. Мне полную!..

С наслаждением все ели свежее мясо, и вскоре кастрюля опустела…

— Да, у тебя медвежатина вкусная, — сказал Петр Петрович.

— Какой же ей быть? — спросил я.

— Понимаешь, в 1935 году на «Красине» нас постоянно кормили медвежатиной, и она мне опротивела… А у тебя хорошо получилось, — объяснил Ширшов.

Похвала Петровича меня порадовала: никогда не ожидал, что из меня выйдет хороший повар.

Температура воздуха — девятнадцать градусов мороза, в домике — двенадцать градусов мороза. Это, конечно, холодновато, но зато наша одежда не мокнет от сырости. Влага нас совсем извела: негде сушить меховые костюмы.

Давление барометра поднимается, и это подбадривает: может быть, природа решила дать нам небольшую передышку.

Я объявил Петровичу, что, выполняя свое давнишнее обещание, дарю ему шкуру с убитого медведя.

По радио нам сообщили, что «Ермак» вышел на кронштадтский рейд, устраняет девиацию, а вечером отправится в плавание… Неужели наша льдина скоро окажется в таком районе, что «Ермак» сумеет подойти к нам? Впрочем, и самолетам здесь некуда садиться: площадки нет, одни только ледяные обломки!

Петрович говорит, что льды начинают смерзаться. Может быть, образуется большое ледяное поле и удастся расчистить его под аэродром?.. Однако нам четверым это очень трудно сделать.

Лед продолжает смерзаться. До самого горизонта не видно воды. Вся ледяная масса дрейфует без толчков.

Женя подсчитал наши новые координаты и сказал:

— Прошли еще десять миль!

Ночью дежурил Петрович. Ярко светила луна. Была такая хорошая видимость, что Ширшов даже различал берега Гренландии. К концу ночи Петровича сменил Кренкель. Вскоре поднялся и я, приготовил завтрак.

Кренкель вызывал по радио ледокольный пароход «Таймыр». Мы рады, что к нам приближается советский корабль: может быть, при посредстве его радистов нам удастся улучшить связь с материком. С «Таймыра» сообщили, что судно находится в полосе сильного шторма, лежит в дрейфе. На корабле решили при первой возможности спустить самолет на льдину и начать полеты к нам в лагерь.