Животное. У каждого есть выбор: стать добычей или хищником

Никогда не знаешь, насколько все может стать плохо. Это величайший дар, какой есть у нас в жизни. В детстве, бывает, оцарапаешь колено, и в первый раз оно ужасно саднит. Начав заживать, ссадина будет блестеть, как слюда. Примерно с неделю будешь смотреть на коленку и думать: «Боже мой, как это больно». Но потом потеряешь ребенка. Может быть, тебе следовало бы перестать меня слушать. Иногда я думаю, что ты не справишься с жизнью без того, чему научилась я, а иногда верю в прямо противоположное. Но по большей части мне кажется, что ты не пожелаешь меня любить.

Глава 11

В свой третий день в кафе здорового питания я работала одна. Наталия уехала. Она вместе со своими косами и ковбойской шляпой вернулась на лето домой, в Салинас.

Тот помятый фолк-певец явился в полдень. Заказал зеленый суп и стал дожидаться его внутри кафе вместе со мной. Я ничем не выдала, что знаю, кто Дин такой. Была уверена, что теперь, когда Наталия уехала, он со временем сам об этом заговорит.

– Когда «Доктор Джонсон» был на волне… вы знаете какие-нибудь наши песни, например, «Отец Джессики»…

– Знаю. Я ваша поклонница.

– Правда?

– Нет.

Дин стоял, облокотившись на стойку и глядя в потолок между нами. На мужчине были дорогие повседневные брюки и кожаные сандалии, и мои слова его не оскорбили.

– Когда мы были на волне, мы делали шоу в «Театрикум Ботаникум», недалеко отсюда. Остановились у друзей в Туна-Каньон, и они привезли нас обедать в это кафе. Красивая молодая женщина подавала фасоль с рисом. В ящике со льдом были молоко и пепси-кола. И все. А теперь посмотрите только…

Мой телефон завибрировал на стойке. Жена Вика, значилось на экране. Таймер разогрева звякнул, оповещая о готовности супа для Дина. Одни суповые тарелки были толстыми и коричневыми. Другие – почти плоскими, светло-розовыми и очень тонкими. Мы не должны были позволять посетителям выносить вторые на веранду самостоятельно.

– Садитесь за столик, я принесу, – сказала я. У меня в руках была плошка с горячим супом, а телефон завибрировал снова.

– Не хотите взять трубку?

– Нет, спасибо.

– Это жена Вика, – проговорил Дин, улыбаясь. – Похоже, ей очень надо с вами связаться.

– Достойное продолжение для «Отца Джессики», – ответила я, и он рассмеялся, но вполсилы.

За столиком в тени сидела пожилая женщина. Она была в очках, с пушистыми локонами волос клубничного цвета. Пару часов назад я продала этой даме ройбуш, а она едва выпила половину. Женщина не потела. Рассказала мне, что держит фламинго в саду для фламинго, и, если я захочу ее проведать, звонить заранее необязательно.

Дин Джонсон уселся и дернул большим пальцем в сторону дамы.

– Если заблудился, именно по пожилым леди можно определить, где ты оказался. В Беверли-Хиллз старые склочницы похожи на гончих. Здесь, в Каньоне, они – увядшие хиппи с ярко-красными волосами.

Я поставила перед Дином тарелку с супом. В это время он смотрел на мою шею. Мне нравилось, когда красивые мужчины заглядывались на не самые очевидные части моего тела.

Когда я вернулась за стойку, там было сообщение от жены Вика.

ПОЗВОНИ МНЕ ПИЗДА.

Элис вошла, когда я изучала телефонное приложение, которое делает фото предмета и автоматически прикрепляет к нему описание и название, а потом ты назначаешь цену. В пределах 15 миль от тебя кто-то, кому нужен твой «Суперклей 2 шт.», присылает сообщение, что приедет и заберет его.

Я бродила по кафе, фотографируя букеты и корзинки из рафии. Назначала цену на 10 долларов выше, чем на ценнике. План был таков: встречаться с заинтересованными сторонами после работы и прикарманивать прибыль. Я обозначила свое местонахождение как Беверли-Хиллз и использовала в качестве аватарки свое фото из Саюлиты. Волосы в косичках, белое бикини, сижу на песке в позе лотоса.

Когда Элис вошла, я споткнулась о корзинку и едва не упала. Я была не готова к тому, что эта женщина придет ко мне первая. Я все время говорю о ее красоте и не хочу, чтобы ты думала, что Элис действительно значит столько, сколько значит. Просто для меня она была слишком важна.

Я учуяла запах ее пота. Он напомнил мне запах моего отца. Я поздоровалась, и Элис поздоровалась в ответ.

У нее были густые брови. Волосы – песочные и потные. Я была не из тех гетеросексуалок, которые говорят, что их влечет к другим женщинам. Кто вообще эти женщины? Я видела по их лицам: представительницы моего пола пытались произвести впечатление на тех, кто их слушал – мужчин – своей гибкостью. Разумеется, такие намерения я понимала. Но то, что я чувствовала к Элис, было очень чистым и потрясало меня. Глядя на эту женщину, я ее не хотела. Чего я хотела – так это съесть ее, поглотить ее и стать ею. Я хотела сунуть руку между своих ног и нащупать там ее пизду.

Я нервно спросила Элис, что та желала бы поесть, и она весело ответила: «Зеленый суп, пожалуйста!» Манеры неторопливой и уверенной в себе женщины. Я никогда не жила на одном месте достаточно долго, чтобы заводить осмысленные разговоры с продавщицами продуктовых магазинов.