Жестокий поцелуй (ЛП)

Я хмыкаю, делая еще один глоток алкоголя, чувствуя легкое раздражение из-за того, что разговор принял именно такое направление. Я хотел провести романтическую ночь с Габриэлой, всего одну, что-то, что завершило бы наш роман и подарило бы ей еще одну ночь, которую она никогда не забудет, и уж точно не говорить о моей бывшей. Но что-то в любопытстве в ее глазах подсказывает мне, что она не собирается забывать об этом, и я мог бы просто объяснить.

— Я знал ее с тех пор, как мы были детьми, — говорю я Габриэле на выдохе. — Мы не были самыми близкими друзьями, но с тех пор, как мы все были молоды, было понятно, что она выйдет замуж за одного из братьев этой гребаной богатой семьи… тогда за старшего. Я был лучшим другом младшего, и они с отцом проводили много времени в поместье, так что мы все довольно хорошо узнали друг друга. У нее не было особого интереса сближаться с лучшим другом брата ее суженого, не могу ее за это винить, но тогда я был немного влюблен в нее.

— А потом? — Подталкивает Габриэла, когда слова затихают, и я подавляю стон.

— Старший брат свалил после семейных разногласий. Бесследно исчез, и она на какое-то время стала свободной женщиной. В детстве она всегда была немного своевольной, но колледж изменил ее. Это поведение принцессы превратилось во что-то упрямое, откровенное… волевое. Я нашел это привлекательным, так что… — Я пожимаю плечами, осушая свой бокал вина. — Она бросила мне вызов. Заставила меня захотеть стать лучше, чтобы она тоже увидела меня по-другому. Но потом ее отец устроил брак с младшим братом того, кто съебал, и на этом все закончилось. — Я наливаю еще вина в свой бокал и в бокал Габриэлы, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— И тогда у вас начался роман?

— Нет. — Я качаю головой. — Младший брат встретил другую и женился на ней вопреки желанию семьи. Оставил Сиршу ни с чем, и в итоге она вернулась к старшему брату. Это долгая история, но они с отцом нашли его, разработали план, как вернуть его домой и заставить заявить права на наследство. Я последовал за ними туда из-за моей дружбы с младшим, и да поможет мне чертов бог, я все еще хотел ее. Я подумал, что, может быть, мне удастся убедить ее не выходить за него замуж. Когда это не сработало, я был достаточно глуп и не в своем уме, чтобы подумать о том, чтобы принять то, что она еще предлагала, желание и, возможно, любовь в конечном итоге, но не настоящее партнерство. — Я делаю еще один большой глоток вина, чувствуя на себе взгляд Габриэлы. — Я думал, что со мной все в порядке, когда я на стороне, но оказалось, что это не так. После этого ни хрена не вышло, как ты можешь догадаться. Он всегда был ее, первым. Теперь она беременна его ребенком, и…

— Тебе нужен был отпуск вдали от всего этого.

Сочувствие в тоне Габриэлы поражает меня.

— Да, примерно так, — соглашаюсь я. — Немного пространства, чтобы прийти в себя после всего этого.

Интересно, собирается ли она спросить, какую роль она сыграла в том, что я преодолел все это, будет ли ревность, но, к моему удивлению, она этого не делает.

— Что заставило тебя понять, что тебе это не нравится? — Вместо этого мягко спрашивает она, протягивая руку, чтобы коснуться моей руки. — Что ты хотел большего?

— Случился пожар. — Я откидываю стакан, подавляя дрожь, когда вспоминаю тот день, дым и жару, страх, который мы все испытывали. — Я и несколько коллег попали в ловушку. В моей жизни было несколько опасных моментов, но этот, я думаю, это был первый раз, когда я по-настоящему, по-настоящему подумал, что умру. Я думал, что это все. И когда я подумал о том, что я хотел сказать, кому я хотел это сказать, прежде чем я в буквальном смысле сгорел дотла, сказать Сирше, что я люблю ее, было первым и единственным в этом списке.

— Ой. — Голос Габриэлы мягок, когда она шепчет это слово. — И она не почувствовала этого в ответ?

— Не тогда. Может быть, со временем, но ее муж тоже оказался в ловушке в том пожаре, и ее отец. Когда она прибыла на место происшествия, то направилась прямо к ним. Она не могла прийти посмотреть, все ли со мной в порядке, потому что нам не суждено было иметь ничего общего друг с другом. И это просто по-настоящему прояснило для меня, какой приоритет был бы у меня в ее жизни, если бы я остался, навсегда. Как я продолжал бы любить ее, желая того, чего у меня не было, в то время как она переступала черту между нами.

Я слышу горечь в своем голосе, сожаление, и мне ненавистно, что Габриэла тоже это слышит. Но она попросила рассказать историю, и я изложил ее так кратко, как только смог.

— Если бы я думала, что погибну при пожаре, я бы захотела позвонить своей сестре, — тихо говорит Габриэла. — Я никогда не знала, каково это, иметь романтическую любовь, подобную той, о которой ты говоришь. Но моя сестра и я… что ж, если и есть что-то более близкое, чем сестры или лучшие подруги, то это мы. Она — вторая половина меня. Вот почему я остаюсь так близка со своей семьей, даже несмотря на то, что с ними иногда бывает трудно. — Она выдыхает, делая глоток вина. — Я никогда не смогла бы оставить ее позади.