Жестокий поцелуй (ЛП)

Однако это проблема на предстоящую неделю. Я допиваю свою порцию, оставляя наличные на стойке для Мануэля, и выхожу в прохладную ночь, чтобы выкурить сигарету и немного подышать вечерним воздухом, чтобы проветрить голову перед тем, как сесть за руль. Я прислоняюсь к каменной стене бара, затягиваюсь сигаретой и разочарованно выпускаю дым.

Я скучаю по ней. Вот и все, что нужно сказать. В этом нет никакого смысла, я едва ее знаю, и это совсем не то, что должно было быть. Я стою, натягивая кожаную куртку и стряхивая пепел с сигареты, смотрю в залитую неоновыми огнями ночь, и мне кажется, что я что-то теряю.

Может быть, она уже принадлежит кому-то другому. Возможно, она встретила кого-то в более приличном месте, чем бар, и именно поэтому не пришла, или она, возможно, решила, что двух ночей было достаточно, и двинулась дальше. Как и следовало ожидать. Так почему же мысль о том, что на ней руки другого мужчины, заставляет меня чувствовать себя убийцей?

Я чиркаю сигаретой о стену, выбрасываю ее и направляюсь к своему мотоциклу. В номере меня ждет довольно удобная кровать и, надеюсь, сон без сновидений.

***

Несмотря на мою уверенность в том, что с Габриэлой покончено, я возвращаюсь в Сангре и на следующий вечер, потягивая текилу и говоря себе, что, если Габриэла не появится, я подцеплю вместо нее другую девушку и оставлю ее позади. Но это не имеет значения, потому что через час после того, как я сижу там, лениво болтая с Мануэлем и с легким интересом наблюдая за посетителями бара, я вижу, как она входит в зал.

На ней зеленое облегающее платье из какой-то шелковистой ткани, которое облегает ее изгибы и делает ее совершенно сногсшибательной, цвет идеально оттеняет ее черты. Мне приятно видеть, что она снова надела туфли на плоской подошве, лучший выбор для того, что я запланировал для нас, чем каблуки.

— Держи, — говорю я Мануэлю, протягивая ему две двадцатки. — Мне пора уходить.

Он бросает взгляд на дверь и понимающе улыбается мне, когда видит входящую Габриэлу.

— Спокойной ночи, — говорит он, подмигивая, и я направляюсь прямо к Габриэле, не упуская из виду, как ее глаза расширяются от удовольствия, когда она замечает меня.

— Я надеялась, что ты будешь здесь, — бормочет она, глядя на меня снизу вверх. — Ты хочешь остаться или…

— Я бы хотел уйти с тобой. — Я делаю шаг к ней, шум и атмосфера бара исчезают, когда я вдыхаю ее сладкий аромат. — Но у меня есть идея, чем я хочу заняться сегодня вечером.

— О? — Габриэла приподнимает бровь, и я беру ее за руку, выводя обратно на улицу.

— Ты мне доверяешь? — Я одариваю ее дерзкой улыбкой, и она смеется, прикрывая рот одной рукой.

— Думаю, да. — Она смотрит на меня своими глазами лани, ее пальцы сжимаются в моих. — Я уже дважды возвращалась в твой отель, так что хотелось бы на это надеяться.

— Сначала мы отправимся в другое место. — Я держу свои пальцы переплетенными с ее, пока мы направляемся к мотоциклу, наслаждаясь ощущением ее мягкой, изящной ладони, прижатой к моей. — Я думаю, тебе это понравится.

Я помогаю ей забраться на мотоцикл, передаю ей шлем, перекидываю ногу через руль и прибавляю обороты. Выезжая со стоянки у бара, я выезжаю на дорогу, наслаждаясь сухим, прохладным ветром, обдувающим меня, пока мы набираем скорость. Дома я бы никогда не поехал без шлема, другие водители достаточно опасны даже без учета других рисков, но я предпочел бы ехать без него, чем видеть Габриэлу незащищенной. Это приятное ощущение, как маленький привкус свободы, которого я иначе никогда бы не испытал, волнующее безрассудство. Не единственный незащищенный, безрассудный поступок, который я совершил за последние дни.

Когда городские огни тускнеют позади нас и мы едем дальше по извилистой пустынной дороге, наступает ночь, чернильная чернота впереди, звездный полог над головой. Я немного набираю скорость, ожидая, что Габриэла отреагирует так, что я снова должен притормозить, но она просто прижимается ко мне, ее руки обвиваются вокруг моей талии, а щека прижимается к моей спине.

Внезапное, странное чувство защищенности охватывает меня, и я не могу сказать, откуда оно берется и почему, на самом деле. Я даже не знаю, есть ли что-то, от чего можно ее защитить, но желание есть, и я не могу притворяться перед самим собой в обратном.

Мы немного углубляемся в пустыню, когда я чувствую, как Габриэла слегка напрягается позади меня, немного отстраняясь, и я чувствую, что она оглядывается по сторонам.

— Ты ведь не для того меня сюда тащишь, чтобы убить, не так ли? — Кричит она мне прямо в ухо, в ее голосе смех, но он немного дрожит. — Я слышала, что трудно вырыть могилу в песке.

— Где ты это слышала? — Кричу я в ответ, сворачивая с дороги к тому, что выглядит как хорошее место, с широкой полосой непрерывного песка и звездами, такими яркими, что они почти являются источником света.

— Не обращай внимание — поддразнивает она в ответ, когда я паркую байк. — Хотя, серьезно, это слишком далеко.