Жестокий поцелуй (ЛП)

В ее голосе снова слышится нервная дрожь, и я оборачиваюсь, глядя на нее. В тусклом лунном свете она выглядит немного бледной, и я наклоняюсь, чтобы взять ее за руку.

— Я обещаю, Габриэла, это не что-то плохое. Посмотри в седельной сумке, там.

Она поворачивается, расстегивая сумку.

— О, — тихо произносит она, вытаскивая сложенное одеяло и бутылку вина. — Полуночный пикник?

Восторг в ее голосе говорит мне, что это было правильное решение. Я волновался, что это была плохая идея, что она запаникует и подумает, что я ее похищаю, или сочтет что-то, приближающееся к свиданию, слишком странным для того, какими должны быть наши отношения. Но вместо этого, когда она снова смотрит на меня, ее глаза светятся от возбуждения.

— Я думаю, это самая романтичная вещь, которую кто-либо когда-либо делал для меня, — тихо говорит Габриэла, перекидывая ногу через мотоцикл. Я мельком замечаю ее мягкие бедра под платьем, намек на черный шелк между ними, и мой член дергается в джинсах.

Она прекрасна каждый раз, когда я ее вижу, но что-то в ней сегодня кажется особенно красивым. Я не знаю, из-за осознания того, что все это, возможно, очень скоро закончится, или из-за бархатной коробочки с ожерельем в моем пиджаке, или из-за того, как она кладет руку мне на локоть, когда я беру у нее бутылку, а она держится за одеяло, но быть здесь с ней заставляет меня желать, чтобы эта ночь продолжалась вечно.

— Я надеюсь, ты не против оказаться ночью в пустыне. — Я смотрю на нее. — Я знаю, это может быть немного опасно, змеи и все такое, но я слышал, что если мы пошаркаем ногами по песку…

— Я почти уверена, что это миф, — говорит Габриэла со смехом. — Но я живу не в городе. Я к этому привыкла. Пустыня меня не пугает.

— О? — Я с любопытством смотрю на нее. — Я полагал, у тебя есть квартира в городе.

— Нет. — Ее рука крепче сжимает мой локоть, когда мы поднимаемся на дюну. — Немного не так. Я все еще живу со своей семьей. Они…старомодны.

— Значит, им не понравилось бы, что ты была здесь со мной сегодня вечером? — Поддразниваю я. — Ирландец на мотоцикле из Штатов, приехавший соблазнить их дочь во время отпуска?

— О, так вот что это за акцент, — тихо произносит она. — Я удивлена. Ирландец?

— Да. — я немного сгущаю краски ради нее, делая ударение на слове, и чувствую легкую дрожь, которая пробегает по ее телу, когда она прикусывает губу и искоса смотрит на меня.

— Держу пари, ты делаешь это со всеми девушками.

— В последнее время нет. — Когда мы добираемся до хорошего места прямо под луной, я расстилаю одеяло и беру ее за руку, чтобы помочь ей лечь на него. — До тебя у меня был небольшой период затишья. Полагаю, можно сказать, расстались неудачно.

— О? — Габриэла смотрит на меня с интересом. — Кто с кем расстался?

— Ты действительно хочешь это услышать? — Я бросаю на нее взгляд. Сирша не была темой, которую я планировал затронуть сегодня вечером. — Большинству девушек не нравится слышать о бывших любовницах. Не то чтобы мы когда-либо были по-настоящему…

— Итак, вы были вместе, но вы не… — Габриэла морщит лоб. — Теперь мне любопытно.

— Как я уже сказал, это сложно. — Я тянусь за бутылкой вина, откупориваю ее и протягиваю ей один из двух бокалов без ножек, которые я упаковал в седельную сумку. — Она не была моей любовницей или девушкой, не совсем. Она была замужем, и мы…

— У вас был роман? — Габриэла поджимает губы. — Ты не произвел на меня впечатления человека такого типа.

— Нет, — честно отвечаю я ей. — Я никогда не изменял женщине, и я никогда не встречался с кем-то, кто тоже не был одинок, до Сирши.

— Сирша. — Она произносит странные слоги на своем языке, имя звучит странно из-за ее акцента. — Что это за имя такое?

— Ирландка. Ее отец устроил для нее брак, которого она не хотела, все это для богатых людей. — Я не осмеливаюсь упоминать при ней о королях или о чем-либо еще, связанном с мафией, я не хочу, чтобы она с криком убежала. Это непростая концепция для кого-то за пределами нашего мира, и я тоже хочу, чтобы у Габриэлы сложилось обо мне не последнее впечатление.

Однако она не выглядит настолько шокированной моими словами, как я ожидал.

— Значит, она хотела иметь тебя на стороне? Без ведома своего мужа?

— Вообще-то, с его разрешения, — говорю я с горьким смешком. — Ну, ему не слишком нравилось, что я был единственным, у них была договоренность о свободном браке, я думаю, ты бы назвала это так. — Я делаю глоток своего вина, закрываю бутылку и отставляю ее в сторону. Оно темно-красное, сухое у меня на языке, и я бросаю взгляд на Габриэлу. — Что ты думаешь? О вине, я имею в виду.

— Вкусно. Я люблю красное вино. — Она опускает голову, чтобы сделать еще глоток, глядя на меня поверх края. — Значит, ничего не получилось?

— Как я уже сказал, это было…

— Сложно, — заканчивает Габриэла. — Но как?