Жернова богов

— А правда, что у вас с братом одна любовница на двоих? — видимо вино развязывает мой язык. — И она бабочка.

Борро многозначительно улыбается.

— Я готов обсудить с тобой, Элег, любую юбку Борро, но не свою бабочку.

— Вот это, я считаю, лучшая ода Островам! — со смехом поднимает кубок Теодор.

Мы выпиваем.

— Могу тогда я задать скабрезный вопрос, не затрагивая вашей бабочки? — улыбается он.

— Попробуй, Тео…

— Вы с братом оказываетесь в одной постели вдвоем, так?

— Иногда…

— И как это? — прищуривается он лукаво. — Делить постель с мужчиной?

— Мы делим только женщину, не постель.

Опять стук в дверь.

Теодор, открывает дверь, пропуская внутрь двух змеек. Я во все глаза рассматриваю из разрисованные золотой вязью лица. Ровная черная кожа похожа на бархат. Черные глаза с яркими белками гипнотизируют словно змеинные.

— Присоединяйтесь к нашей компании, рани, — учтиво указывает на нас и вино Теодор.

— Компания — лучше не пожелаешь! — переглядываются сестры.

Обе хороши. Но старшая… Котиара… Не могу отвести глаз от ее необычного лица! К тому же наряды очень откровенны. У нас жены в постель ложатся в более скромных!

— Мы не позаботились о кубках для змеек… — Борро тоже не отводит глаз от старшей. — Теодор не предупредил о вашем визите. Простите нам нашу непредусмотрительность.

Выплескивая остатки вина в окно, он наполняет свой кубок свежим и протягивает Гае. Делаю тоже самое, отдавая Котиаре. Наши пальцы соприкасаются… Пышные ресницы Котиары падают вниз, но она отводит взгляд от меня и направляет его на Теодора.

А я разглядываю ее упругое черное бедро выставленное в разрез белого платья.

— Ракатанга не пьет вина без рабанги. Осмелятся ли мужчины разделить с нами это подарок Мер-Гура.

— Рабанга? — хмурюсь я, вспоминая. — Это — сухой огонь, да?

— Сухой, жидкий… — вытаскивает Котиара из пол одежды красивый резной бутылек с мутноватой жидкостью. — У него много форм.

— Я слышал он очень целебен.

— Так и есть. Так что? — с вызовом смотрит на нас змейка. — Любой из вас может стать нашим мужем. Отведайти мощи Ракатанги, чтобы понимать, что предстоит вам!

— С удовольствием! — с улыбкой киваю я. — Было бы недостойно нам, мужчинам, отказать в этом испытании таким красавицам.

Язык немного заплетается, ну и черт с ним.

Змейки добавляют свое зелье в бутыль.

— Покажите нам пример, змеи Ракатанги! — опасливо косится на бутыль Теодор.

Котиара наливает несколько капель в кубок к сестре и себе. Они пригубляют, выпивая до половины.

Котиара протягивает свой кубок Теодору, а Гая — Борро. Беру со стола еще один и доливаю себе из бутыли.

— За прекрасных и опасных змей Ракатанги! — озвучивает тост Борро.

Ударившись кубками, каждый из нас делает глоток.

— Демоны!! — отплевывается Теодор.

Мой рот вспыхивает огнем, словно в него залили жидкий металл! Из глаз ручьями слёзы. С красными лицами мы пытаемся отдышаться. Только лишь Борро держится молодцом, как ни в чем не бывало.

Как эти демоницы пили этот яд?!? Да за ним и вкуса вина не слышно!

— О, нет-нет-нет… — качает головой Теодор. — На Ракатан я не ногой!

— Лакаст настаивает на снятии фавора?

— Настаивает!

— Ракатанга пойдет на встречу Лакасту, — кивает чуть заметно ухмыляясь Котиара.

— Эл? — с прищуром смотрит на меня Котиара. — Всё также претендует на трон моего брата?

Под тонкой белой тканью просвечивает её высокая грудь и горошины сосков. Гая обнимает сестру за талию, заглядывая преданно мне в глаза. И то ли от этих откровенных взглядов змеек, то ли от рабанги, которая по преданиям разжигает огонь любви в теле, помимо прочих лечебных свойств, но я чувствую, горячую невыносимо мучительную тяжесть в паху.

Преодолевая сжатие не желающего глотать горла показательно делаю еще один глоток. Из глаз сыпятся искры от этого жидкого огня. Хочу этих змей! Сразу двоих!

— Борро, — разворачивается к нему Котиара. — Что скажет Ракатанге Борро?

— Борро осмелится проводить бархатных ядовитых гадин до кельи! — на лице что-то между улыбкой и оскалом. Он тоже прилично пьян.

— Пусть осмелится, — маняще трутся щеками друг о дружку сестры.

Я смотрю на бокал, который ставит на стол Борро. Там ровно столько же сколько и было. Не выпито ни глотка. Хитрый Борро!

Во мне кипит возмущение, что эти чернокожие рани так расположены к Борро и Лакасту, но игнорируют меня. Но это ожидаемо… Лакаст и Борро желаннее Эла. Хотя какая им разница, если они увезут супруга в свою локу?.. С другой стороны, как союзники они сильнее… — несется в моей голове пьяная сумятица.

Но ведь ни старший Борро, ни старший Лакаст ни за что не оставят свои короны, чтобы поехать на Ракатан! Зачем змеи выражают им фавор?… Здесь что-то не так…

Змейки разворачиваются на выход. Лакаст открываем им дверь.

Нахальный Борро, неожиданно подхватывает сестер за талии. С шипением они дергаются в стороны, врезаясь когтями ему в предплечья.

— Оу… — обезоруживающе поднимает руки тот. — Борро просит прощение за вольность!

Морщась он трет глубоки царапины от их когтей на коже.

— Ракатанга всегда прощает своих обидчиков… — и теперь на лице Котиары что-то среднее между ухмылкой и оскалом.