Жернова богов

— Разве это плохо?

— Да это прекрасно, брат! Просто не ожидал от тебя такой прыти. Чем тебе удалось произвести такое неизгладимое впечатление на Элку? После истории с нашей матерью, Эл не слишком благоволит к Лакасту.

— Знанием устройства скрытых замков, думаю. Инги очень умная девица. Мы в некотором роде подружились.

— В каком это — некотором?

— Общие тайны лучшая основа для дружбы.

— Рассказывай.

— Не могу, брат, — оглядываюсь я показательно на стены.

Дион хмур и задумчив.

— Я тебя понял. Будь крайне осторожен. И береги свою Элку. Это твоя “дверь” отсюда. Ты молодец. В Эле у тебя будет возможность расти, как зодчему. Эл не воюет и междоусобиц там никогда не было.

— А что с твоей “дверью”?

— Ничего. Не собираюсь я в Гаяну. Мне нужен Лакаст.

— Но, если это невозможно? Согласись на Гаяну, Дион.

— Я не в фаворе у Гаяны, — дергается его лицо.

— Но ты бы согласился?

Молчит.

Тихий стук в дверь. Я стою ближе, поэтому решаюсь открыть вместо брата.

Шанти Гаяна!

В смятении я мямлю что-то приветственное. Прекрасные глаза рани Слонов заплаканы. Она теперь всегда так грустна и расстроена. А там на дороге была очень приветливой и улыбчивой.

— Простите, Косма. Я думала, что это келья Вашего брата, — шепчет она, теряя голос и делает шаг назад.

— Так и есть, открываю шире дверь.

— Кто там? — подходит Дион и замирает в дверях.

— Шанти?! — в его голосе звенит сталь.

Не иначе — влюбился! Даже мне простофиле в таких делах это видно невооруженным глазом. Гаянка пришла к нему. Сама.

— Я оставлю вас, — сбегаю оттуда.

Пусть поговорят, быть может он согласится на эту, единственно возможную для него “дверь” отсюда. Гордыня брата иногда запредельна! После того, как мама лишила себя жизни, он стал особенно угрюм и несгибаем.

Да и пора мне. Инги ждёт… Почти все свечи в лампадах уже погасли, и на ночь меняют редкие из них. Мы с братом позаботились о ночных лампадах. Иначе, монастырь скоро превратиться в улицы столиц Борро и, что уж таить — Лакаста, где неосторожную женщину ночью могут запросто затащить в подворотню и обесчестить. Братья Борро, словно не понимают разницы между обычными простолюдками и наследницами.

А Капитул делает вид, что ничего не замечает. И мне не хочется, чтобы Инги бродила в темноте одна. Она еще слишком юна и это опасно. Боюсь, что братьев Борро не остановит и серый балахон. Столько скабрезной грязи я не слышал даже из уст Теодора, хотя он часто себе позволяет непристойности в сторону женщин.

Тихонечко стучу в дверь Инги.

— Косма! — шепчет она, открывая ее и втягивая меня внутрь. Под ее плащом сверток из балахонов.

— Что ж так долго! Пропустим все самое важное.

— Не уверен, что стоит вообще идти туда, Инги. Вдруг нас поймают.

— А вдруг там что-то страшное будут замышлять? — шепчет она. — А мы не узнаем и попадем в ловушку капитов? Нет, не зря мне Брат Шо указал вход. Он хотел открыть наследникам очи. Там что-то замышляется… Правителям положено быть отважными. Пойдем, Косма…

Быстренько добравшись до скрытой двери между “пальцами”, мы выжидаем прислушиваясь — нет ли кого поблизости. Тишина. Укрываясь в тени колонны облачаемся в балахоны. И нащупав в полумраке камень-рычаг, я поворачиваю его. Ныряем в тайные ходы.

Инги натягивает мой капюшон вниз, тщательнее пряча лицо. Вдалеке светит тусклый огонёк, и она несется ему навстречу. Едва поспеваю.

Через несколько минут мы оказываемся у отверстий, ведущих в залу советов, где у круглого стола прошлый раз собирались капиты.

На этот раз голос доносится оттуда женский.

Отверстия только два — под два глаза, поэтому соприкоснувшись щеками, мы приникаем каждый к своему.

Эфа…

Брата Кая сегодня здесь нет.

— … только Крайт. Как и было оговорено.

— Вы готовы оставить обеих рани в “Печи”?

— Такова их судьба, — холодно и гордо отвечает она. — Принести себя в жертву трехглавому змею — лучшая судьба для любой из женщин Ракатанги!

— Мы… подумаем над этим.

— Хорошо подумайте. И, правильно выбрав мужа для моих дочерей, мудрый Капитул получает возможность устранить лишнего наследника. Слишком спесивого Борро, например, который может отказаться поддерживать власть Капитула. Или старшего Лакаста, который как всем известно, низкий мужеложец и потомства не даст!

— Достоверно ли? — с сомнением хмурится брат Нордик.

— Достоверно!

— Откуда Трехглавому Змею знать это?

— У нас свои шпионы.

— Но границы были закрыты все это время.

— Не для Мер-Гура!

— Мы подумаем.

— Итак, значит змейки Ракатанги будут жертвой?

— Да! Но есть одно условие. Очень важное для нас. Завет Мер-Гура, который Капитул обязан соблюсти. Я вынуждена напомнить его.

— Конечно. Мы все во внимании, махарани Эфа.

— Если змейки покинут свои тела по какой-то причине и отправятся в призрачные локи, сию же секунду эти тела должны быть забальзамированы по нашим обычаям и отправлены в Ракатангу в тот же день. Никто не должен нарушать целостности и неприкосновенности этих тел. Они должны быть сожжены в Храме согласно ритуалу.

— Забальзамированы? Среди наших братьев есть сын Ракатанги, он знает ритуал. Капитул гарантирует Ракатанге соблюдение этого завета Мер-Гура.