Женитьба Кевонгов

Мальчик бегает по то-рафу, ищет выход. Долго искал. Нашел. Толкнул дверь рукой — не открывается, налег плечом — не открывается. Тогда разбежался мальчик, грудью ударил в дверь. Поддалась дверь, открылась. Выбежал мальчик под небо и закрыл глаза — так много света. Услышал мальчик шелест трав, шум листвы, пенье птиц — закружился, завертелся. Но не было времени радоваться — надо спасать муху. Отломил длинный сук, свил из крапивы тетиву, приладил ее к суку — поручился лук.

Когда мальчик вбежал в то-раф, муха совсем обессилела, а паук уже подбирался к ней. Нацелился мальчик, пустил стрелу. Стрела пронзила сердце пауку, и он свалился на пол. Наступил на него мальчик, пяткой раздавил, смешал с землей.

Вышел мальчик из то-рафа, отломил длинную ветку, сбил ею сеть паука.

Лежит муха на нарах, набирается сил. И вдруг зажужжала муха, завертелась и обернулась молодой красивой женщиной: две толстые косы до бедер, одета в яркий х’ухт — длиннополый халат с округлым орнаментом по краю полы. Белолицая, черноглазая, она улыбнулась, а мальчик удивляется, не верит своим глазам.

Женщина. подошла к мальчику, расчесала ему волосы, заплела в одну косу, одела в одежду из кожи неслыханной рыбы.

— Это тебе в благодарность, человек. Ты спас мне жизнь, — сказала она. — Ты Ых-миф-нивнг, житель земли Ых-мифа. Вырастешь, я жду от тебя подвигов, — сказала так женщина, и мальчик вновь услышал жужжанье, и женщина превратилась в муху и вылетела в дымовое отверстие. Мальчик крикнул ей вдогонку:

— Мне надо благодарить тебя, муха! Ты назвала меня человеком, и теперь я знаю, что мне делать.

Только сказал, как почувствовал, что он растет, раздается в плечах. Вот уже нары опустились по пояс, потом ниже пояса, до бедер. И вскоре оказались на высоте колен. Человек услышал свое сердце, оглянулся вокруг, легко открыл дверь, шагнул в мир. И пошел человек, не зная, куда он идет, только слушая в себе неведомый доселе зов — зов дали.

Шел-шел человек, видит: на большой поляне трое похожих на него бегают, прыгают, чем-то длинным колют какое-то большое существо. И большое существо ревет так, что деревья дрожат. И лапами машет, преследует людей. И шкура на нем такая же, что лежит на нарах в то-рафе.

«Ой, какая шкура хорошая!» — подумал Ых-нивнг. А на поляне происходит не то игра, не то борьба. Когда увидел, как один из трех ударил зверя длинной палкой «с блестящим острым наконечником, понял — идет борьба. Из раны зверя пошла кровь. Зверь еще громче заревел, лапой ударил по палке. Копье сломалось. Вышел вперед второй охотник, но и у того ропье сломалось. Выступил третий охотник — и у того копье сломалось. Тогда выхватили охотники ножи. А зверь все кидается на них, все кидается.

Ых-нивнг закричал громче зверя. Зверь оставил охотников, побежал к Ых-нивнгу.

— Эй, человек! — крикнули охотники. — Ты безоружный. Убегай, а то разорвет тебя медведь!

А Ых-нивнг и не подумал отступать. Только зверь стал подыматься на дыбы, он ударил его кулаком по голове — отлетела голова, и дух покинул медведя.

Охотники подходят — один поддерживает покалеченную левую руку, другой прихрамывает, третий ладонью прикрывает большую рану на груди. Подходят охотники, не верят своим глазам. Переговариваются между собой:

— Это не человек, — сказал один.

— Он, наверно милк, — сказал другой.

— Милк — злая сила. Милк бы не убил медведя, — сказал третий.

Подходят все ближе. Присматриваются к Ых-нивнгу.

— Он похож на человека, — сказал один.

— Человек не может рукой убить медведя, — сказал второй.

— Надо узнать, понимает ли он язык Ых-миф-нивн-гун — жителей Ых-мифа, — сказал третий.

Услышал Ых-нивнг родную речь, обрадовался. «На Ых-мифе не один я живу», — решил.

Он идет навстречу охотникам, обнимает их. А те смотрят на него, не понимают, чему он радуется.

— Я человек, житель Ых-мифа, — сказал Ых-нивнг. — Хы! — удивились охотники и тоже обрадовались.

— Мы трое — братья, — сказал тот, кто постарше. — Мы не знаем, как тебя звать, какого ты рода.

— Я сам не знаю, как меня звать. И не знаю, какого рода: я не видел отца своего, — ответил наш человек.

— Тогда будем звать тебя просто Ых-нивнг — житель земли Ых-миф, — говорит старший брат.

Потом сказал:

— На Ых-мифе рода разделяются на ымхи — род зятей, ахмалк — род тестей. Мы не знаем, какого ты рода. Тогда будем звать друг друга нгафкк. Так обращаются между собой все добрые люди, кто не связан родством.

Пока говорили между собой старший из охотников и Ых-нивнг, младшие братья попытались перевернуть медведя спиной к небу. Но, как ни старались, медведь остался лежать, как лежал, — настолько он был большим. Тогда к ним подошел старший брат. И втроем они кое-как перевернули медведя.

Теперь по обычаю нужно выстругать из черемухи священные стружки — нау.

Младший брат срубил черемуху, а средний брат пошел выбирать тонкие стройные ели для священных прунгов — стражей души медведя. Срубил он стройные ели, отесал их, оставил только два сучка — руки и верхушку.